Девушка из Италии - Люсинда Райли
Ничего не изменилось – даже ее фотография еще стояла на прикроватном столике Роберто. Дом казался необжитым, и Розанна задалась вопросом, часто ли Роберто ночевал здесь после их расставания. Похоже, что нет. Она подошла и открыла шкаф. Внутри висела ее одежда и несколько его костюмов; стояли ее туфли и его ботинки. Розанна потянулась за платьем, но замерла. Оно ей не нужно, как и все остальные – дома много других. Кроме того, она никогда их не наденет – слишком болезненное напоминание.
Розанна села на кровать и обхватила голову руками. Желание забрать вещи стало неловким предлогом, поводом вернуться в прошлое. Но в жестокой реальности ее ждала пустота: время не повернуть вспять.
«Всего час воспоминаний – и я должна забыть навсегда», – подумала она.
Розанна прошлась по дому, забирая программку «Травиаты» из Ковент-Гарден в рамке, хрустальные бокалы, купленные в Вене, канделябр, найденный на блошином рынке в Париже, и складывая их в сумку, которую привезла с собой. Каждый предмет пробуждал воспоминание о моменте, особое чувство. Она воскрешала радость, с головой погружаясь в прошлое, и не находила там боли – лишь наслаждение.
В гостиной висела их фотография сразу после рождения Нико. Там у нее были сияющие глаза, живое лицо. Розанна подошла к зеркалу над камином и всмотрелась в свое отражение. Она знала, что теперь выглядит иначе. Взгляд стал грустным и мертвым.
– Я люблю тебя, Роберто! Что бы ты ни сделал, я буду любить тебя всегда. Буду любить всегда… – пробормотала она.
Спустилась на кухню и вызвала такси до станции. Села ждать и почти машинально включила кассетный магнитофон, как обычно, стоявший на столе. Комнату наполнил ее собственный голос, застигнув Розанну врасплох.
Она закрыла глаза и прислушалась. А потом начала петь. Сначала тихо, нерешительно, а затем, когда обрела уверенность в уединении, ее голос заглушил запись. Закрыв глаза, она пела «Быть свободной, быть беспечной» – проникновенную арию Виолетты из «Травиаты», словно от этого зависела ее жизнь.
Когда она закончила, воцарилась оглушительная тишина.
Потом кто-то захлопал.
Розанна открыла глаза, и кухня слегка закружилась.
Перед ней стоял Роберто.
Глава 43
Розанна не знала, как долго они молчали, глядя друг на друга. Его лицо располнело, стало менее угловатым, а фигура потяжелела, но это был все тот же Роберто, и сердце предательски екнуло.
– Ciao, – сказал он наконец.
– Ciao. – Она покраснела. – Не знала, что ты здесь. – Розанна встала. Она мечтала об этом моменте, знала о нем заранее. – Мне пора. Я забрала кое-какие вещи.
– Это пока еще и твой дом – по крайней мере, ближайшие пару недель, – пожал плечами Роберто.
Его небрежность и нарочитая невозмутимость при первой за столь долгий срок встрече рвали Розанне душу. Она отчаянно пыталась взять себя в руки.
– Мой юрист сказал, что ты в Нью-Йорке.
– Я не планировал сюда приезжать, но прилетел в Хитроу с концерта в Женеве, а обратный рейс в Нью-Йорк задержали на восемь часов. В Хитроу туман, поэтому я решил заехать сюда и немного поспать.
– Не буду мешать, – резко сказала она. – Я как раз ухожу.
– Возвращаешься в Усадьбу? – уточнил он.
– Да. За мной едет такси.
– Как Нико? – Роберто смотрел на нее очень пристально.
– В порядке.
– Наверное, сильно вырос.
– Да, – ответила она холодно, насколько смогла.
– Так и не собираешься возвращаться на сцену?
– Нет.
– А следовало бы.
– Мне нужно заботиться о твоем ребенке, помнишь?
– Конечно. Прости! Я помню твои чувства по этому поводу.
Розанна не выдержала.
– Мне пора. – Она подошла к кухонной двери, где стоял Роберто. – Прошу прощения.
Роберто не сдвинулся с места.
– Дай пройти. Дай пройти!
Она ударила его, и он схватил ее за локти.
– Хватит, Розанна, перестань!
– Просто дай мне уйти… отпусти… – По ее щекам потекли слезы. – Тебя не должно здесь быть! Тебя не должно здесь быть! – твердила она.
– Розанна, cara, прости! Пожалуйста, не плачь! Я не могу смотреть, как ты плачешь.
Роберто отпустил локти Розанны и заключил ее в объятия.
Несколько секунд она оставалась напряжена, но потом перестала сопротивляться и расслабилась, прижавшись к нему и продолжая беспомощно всхлипывать. Роберто нежно погладил ее по волосам.
– Пожалуйста, прости меня! Я был свиньей. Мне жаль. Ты же знаешь, я с трудом справляюсь, principessa.
Слышать от него ласковое прозвище, вдыхать знакомый аромат и чувствовать на себе его руки было невыносимо. С огромным усилием она отстранилась и вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Прости за глупость и эмоциональность! Мы уже взрослые.
– Ты никогда не будешь для меня взрослой, – пробормотал он. – Ты навсегда останешься той худенькой девочкой в хлопковом платье, которая пела «Аве Мария» на юбилее мамы и папы. Розанна, пойдем выпьем чего-нибудь, пока ждем машину? В память о старых временах.
Розанна встала, каждой клеточкой тела чувствуя, что должна немедленно уходить, но ноги отказывались повиноваться. Она молча наблюдала, как Роберто открывает буфет и достает полупустую бутылку бренди.
– Стоит с тех пор, как мы отсюда ушли. К счастью, это одна из немногих вещей, что с возрастом становятся только лучше. – Он нашел два стакана, сел за стол и наполнил стаканы. – Иди сюда.
Розанна наконец смогла совладать со своими ногами и присоединилась к Роберто.
– Розанна, хотя бы сегодня дай мне шанс сказать, как я сожалею! – Роберто сделал глоток бренди. – Это я во всем виноват. Повел себя как ублюдок. Знаю, ты никогда не сможешь меня простить, но я все равно хочу сказать.
Розанна вздохнула, обретя голос.
– Такова твоя натура, Роберто, – оцепенело прошептала она. – С моей стороны было глупо думать, что ты можешь измениться.
– И твоя, – добавил он. – Некоторые жены готовы терпеть… грешки.
– Пока рожают ребенка от мужа? Сомневаюсь, – возразила Розанна, чувствуя, как спутанные чувства обретают четкость.
Роберто хватило совести покраснеть. Он покачал головой:
– Это ничего не значило. Я ее не любил.
– А сейчас?
– Нет.
– Тогда почему живешь с ней в Нью-Йорке?
– Это удобно, вот и все. Триш Сент-Регент сказала, в твоей жизни тоже кто-то появился?
– Да. – Розанна мысленно отругала себя за покрасневшее лицо.
– Ты его любишь?
– Пока говорить рано. Возможно, в будущем я смогу его полюбить.
– Тебе повезет, если ты снова найдешь любовь. Я уже нет. – Он пожал плечами.
– Вряд ли ты знаешь, что такое любовь, Роберто.
– Знаю. Когда ты прогнала меня, я провел неделю в этом доме, плакал
