Сломай меня - Меган Брэнди
Бриэль разворачивается и уходит, вырывая мое сердце и унося его с собой.
И что добивает меня окончательно – вместе с ней уходит мой брат.
Глава 33
Бриэль
– Бриэль, подожди!
Я продолжаю бежать к выходу, но Кэптен догоняет меня и осторожно преграждает путь.
– Пожалуйста, просто…
– Отвали от нее на хрен!
Что?! Я тут же разворачиваюсь. Там – он, направляется к нам гневными шагами, тень падает ему на глаза, когда он подходит ближе.
Не удостоив Кэптена взглядом, Бас встает прямо передо мной.
Мои глаза наполняются слезами, затуманивая зрение, и я бросаюсь к нему. Его руки тут же обнимают меня, и я уже не в силах сдержать рыданий.
Бас нежно обхватывает ладонью мой затылок и шепчет:
– Ты со мной, сестренка.
Я плачу, а он укачивает меня, совсем как в детстве, когда он приходил, чтобы успокоить меня после очередной выходки нашего отца.
Мне ненавистна мысль, что при нашей первой встрече за такое долгое время Бас видит меня именно такой – слабой и нуждающейся в поддержке.
– Передай брату, что он труп, – рычит Бас.
– Иди на хрен, – бурчит Кэптен, делая шаг к нам. – Не смей угрожать моему брату. Ты знаешь, что будет.
– Хватит, – шепчу я, высвобождаясь.
Поворачиваюсь к Кэптену, и его глаза смягчаются, он сразу все понимает.
– Я отвезу Валин домой.
У меня дрожат губы, я поворачиваюсь к подруге, и та вскидывает руки, словно хочет сказать, что не нуждается в объяснениях.
Кэптен отчаянным шепотом добавляет:
– Вспомни, о чем мы говорили в зоопарке, Бриэль.
Я опускаю глаза, и он уходит.
Снова поворачиваюсь к брату, он кивает мне, и мы вместе идем к выходу. По пути Бас здоровается с людьми, которые замечают его, пока мы протискиваемся через толпу.
На улице брат поворачивается ко мне.
– Какая ты стала, Бри, – хрипло произносит он, и я замечаю влагу в его глазах. – Маленькая, но… уже не маленькая.
У меня вырывается смешок, он протягивает руку, и я подаю свою.
– Ты красотка, сестренка.
Не могу сдержать улыбку и поднимаю взгляд.
– А ты как будто даже выше, чем я помню.
Бас ведет меня дальше, к машине, на которой приехал. Она классная, лучше, чем все то, что, по моим ожиданиям, он мог бы себе позволить. Классика, как братишка всегда и хотел. «Мустанг Фэстбек» 1969 года – та самая машина, постер с которой висел на стене у него в спальне, сколько себя помню.
Мне нет нужды спрашивать, его ли это машина или он ее одолжил, чтобы добраться сюда. Достаточно посмотреть на номер:
Бишоп 2.
На меня что-то находит, снова подступают слезы.
– Ага, – выдыхает он. – Я, наверное, долбанутый на всю голову, раз пользуюсь тем же, что и эти засранцы, но я просто не мог не взять эту красавицу. И решил пользоваться ею правильно. Номер тачки, что мне мать подарила, – «4 Бишоп», но нас никогда не было четверо, – он смотрит на меня, мой любимый, всегда защищавший меня брат. – Нас всегда было двое. Только ты и я, Бри.
И снова глупые слезы текут по моим щекам, мы стоим в тяжелом молчании, и это настолько неловкое ощущение, что оно опустошает. Чтобы заполнить пустоту, садимся в машину, и Бас выруливает на дорогу.
Через несколько минут брат начинает говорить:
– Что, черт побери, случилось, Бриэль? Как ты тут оказалась?
Я пожимаю плечами и отвечаю прямо:
– К нам в город приехал Ройс, как ты и говорил, а потом он вернулся и забрал меня с собой.
– Почему ты мне не сказала?
– А почему ты не сказал мне, что уехал отсюда? – шепотом спрашиваю в ответ. – Я приехала сюда, думая, что мы будем тут вместе.
– Когда ты поняла, что меня здесь нет, надо было приехать ко мне.
– Когда я поняла, что ты уехал, у меня уже не было нужды бежать к тебе, Бас. Это во‑первых, а во‑вторых, я не знала, где ты.
В его глазах загорается тревога, когда он видит мой синяк.
– У тебя все нормально, Бри?
Я сглатываю.
– Да, все отлично. Это был несчастный случай. Я… отключилась.
– Ты не выглядишь на «отлично», Бриэль. И я знаю, какие остаются разрушения после того, как перейдешь дорогу Брейшо, – рявкает Бас. – Что-то случилось, и ты вдруг не значишь для них ничего, хотя до этого много что значил.
– Сегодня просто… плохой вечер.
– Здесь всегда будут плохие вечера. Их не остановить. С годами мальчишки Брейшо становятся только хуже. Ты этого хочешь?
– Он не такой. Он злится на самого себя.
Бас останавливается на светофоре и смотрит на меня.
– И это оправдание?
– А какое оправдание у тебя?! – Мой голос срывается на крик, я защищаю жизнь, что здесь построила, и людей в ней.
Брат меняется в лице.
– Бриэль…
– Так какое у тебя оправдание, Бас?
– Ты не должна была сюда приезжать, – заявляет он вместо ответа. – Я просил тебя солгать. Быть собой, держаться подальше, и у тебя все было бы отлично!
– Быть собой для чего?! – кричу я и чуть приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. – Потому что он не мог полюбить такую, как я? Потому что я этого недостойна? Ну, знаешь что, Бас, я солгала не ему. А тебе!
Он смотрит на меня во все глаза, а я продолжаю:
– Ты спросил меня по телефону, поддался ли он твоему плану, и я сказала «да». И это была правда. Ты велел мне быть собой, убедиться, что Сиара рядом, чтобы он увидел нас обеих и попался на уловку. Все так и было. Ему хватило одного взгляда на нее, и, как ты и сказал, он решил, что она – это я. Высокая, красивая, в точности как Бас Бишоп.
– Бриэль, – брат качает головой, но я не даю ему вставить и слова.
– А вот что я тебе не сказала, так это то, что Сиара выдала меня уже через пятнадцать минут, так что я без всяких усилий придерживалась твоего маленького плана. – Вскидываю руки и тут же опускаю,
