Прекрасный Грейвс - Л. Дж. Шэн
– Ага, пиво, значит. Еще и целых шесть штук, – он указывает на сумку рукой, в которой держит сигарету. – Подбиваешь меня на дешевое свидание?
– Ты же сам говорил, мы не на свидании. А для того, чтобы отвезти тебя туда, куда я хочу, мне нужна машина, – я огибаю папин древний и только для экстренных случаев «Бьюик», припаркованный на улице. Заталкиваю свое подобие пикника в багажник.
Над нашими головами словно проплывает тучка в форме Дома, но никто из нас этого не замечает. Полагаю, мы оба задаемся одним и тем же вопросом: что бы он подумал о всей этой картине, если бы был жив? Было бы ему неприятно, что мы вместе, пусть даже как друзья? Разве то, что мы сейчас делаем, неправильно? Плохо? Аморально? А какое нам вообще до этого дело?
Джо в любом случае не все равно. Не наплевать, потому что в каком-то смысле он всегда будет для своего старшего брата плечом, на которое можно опереться. Сильным. Быть тем, кто пожертвовал многим, чтобы Дом мог иметь это самое многое.
Джо отбросил в сторону свою недокуренную сигарету:
– Знаю, знаю, о чем ты сейчас подумала. В том, что мы в данный момент делаем, нет ничего плохого.
Затем я перевожу взгляд на него и могу поспорить, что в моих глазах застыл шок.
– Я просто не хочу, чтобы ты об этом пожалел потом.
Я скользнула на водительское сиденье. Он садится на пассажирское и, пристегиваясь, говорит:
– Уж о тебе-то я никогда не пожалею.
– Как ты справляешься со всем в последнее время? – спрашиваю я, прочищая горло.
– Некоторые дни протекают лучше, чем другие. Но плохих дней становится все меньше и меньше. Хожу на терапию, потому что… ну, почему бы и не ходить? Сейчас это в моде. И проживаю свою жизнь так, как бы этого хотел Дом. По-моему, это лучшее, на что мы способны в сложившихся обстоятельствах. А именно, не допустить, чтобы смерть диктовала как жить. А ты сама как?
Я сигналю, выезжая со своего парковочного места, и вклиниваюсь в поток машин.
– Ну… А я стараюсь прожить свою жизнь так, как хотела мама. Или, по крайней мере, у меня это только начинает получаться. Я по-прежнему вспоминаю о Доме, но теперь нет ощущения, что кто-то протыкает мне легкие ножом каждый раз, когда я пытаюсь глотнуть воздуха. Чувствую себя немного виноватой, признавая это. Ты вообще общаешься с Сарой?
Джо напряженно сжал губы. Выглядывает в окно:
– Типа того. Она встречается с новым парнем. Весь такой богатый. Консультант по медицинским вопросам. Но кто сможет упрекнуть ее за это? Не то чтобы Дом сам был предан ей. Она не обязана строить из себя верную девушку. Ее можно просто отправить на покой.
Не понимая, распространяется ли это правило только на Сару или все-таки на меня тоже, я просто хмыкнула в ответ.
А что насчет меня? – хочу я выкрикнуть.
Примерно через полчаса мы приезжаем в Твин Пикс. С этой парочки необитаемых холмов высотой почти в триста метров открывается наилучший вид на Сан-Франциско. Я вытаскиваю из багажника тот самый многоразовый пакет и расстилаю его между нами на багажнике машины, открываю одну бутылку пива для него и другую – для меня. Сан-Франциско раскинулся перед нами, словно горячая девушка из какого-нибудь календаря. На холмистых, неровных улицах возвышаются небольшие небоскребы, расположенные между спальными районами.
Джо чокается со мной.
– За то, чтобы не быть такими долбанутыми, какими мы были в начале года.
– И за то, чтобы помочь нашим терапевтам заработать на жилье в курортной зоне где-нибудь в Хэмптоне.
Мы оба отхлебнули немного пива.
– Почему ты выбрала именно это место? – спрашивает Джо, оглядываясь вокруг.
– Вершины Твин Пикс – единственные незастроенные в Сан-Франциско. Мне показалось, что ты будешь в восторге от того, что находишься в совершенно безлюдном месте.
– К людям я всегда был как-то наоборот, неравнодушен, – он ухмыльнулся.
– А еще они слегка пошловатые, как и ты со своими грязными мыслишками. Испанцы любовно называли Твин Пикс «Лос-Печос-де-ла-Чола». «Груди индийской девы» с испанского, если так угодно.
– То есть я, по сути, сейчас восседаю на гигантских сиськах, – Джо кивает, переваривая информацию. Затем он вновь поднимает бутылку пива: – Пожалуй, за это я выпью.
– Ты выпиваешь за каждый чих, что ли? – поддразниваю я его.
Он смеется в ответ:
– Да мне просто пиво по вкусу, хотя в последнее время слежу за количеством выпитого. Не хотелось бы, чтобы это разрослось в проблему, раз уж я серьезно скорблю по брату.
Джо рассказывает мне, что пробудет в Сан-Франциско ровно неделю и что он совершенно серьезно намерен писать целыми днями, каждый день, но при этом мы можем встречаться по вечерам. Я все подсчитала в уме. Итого семь свиданий с человеком, в которого я бесповоротно влюблена и который твердо настроен не жить со мной. Только дурак согласится на такое. Но, в отличие от Джо, я не рассчитываю свою норму алкоголя в неделю. Я словно наркоманка на свободе, выискивающая очередную дозу. Поэтому я клюю на его приманку.
– Да пожалуйста, я покажу тебе все, если будешь хорошо себя вести.
– А я плохой парень, – он скорчил миленькую рожицу.
– С этим у тебя всегда были проблемы, – я улыбаюсь ему, ощущая тепло во всем теле. Клянусь, его взгляд действует на меня, как утяжеленное одеяло.
– Так что у тебя еще нового? – спрашивает он.
Я приподнимаю плечо, открывая вторую по счету бутылку. Не то чтобы я хотела снова напиться. Дело в том, что хочется быть уверенной, что мы не покинем это место в ближайшие несколько часов. А Джо не позволит мне сесть за руль в нетрезвом виде.
– Такое чувство, что я на пороге чего-то грандиозного. А что именно грандиозное, пока непонятно.
Зато я начинаю понимать, что же я все-таки хочу от своей жизни.
– Идешь на поправку. Становишься сильнее. Обожаю такое.
– А у тебя из нового что? – Я дернула подбородком в его сторону.
– Работаю, ем, пишу, и так по новой изо дня в день. – Джо отпивает немного пива.
– Встречаешься с кем-нибудь? – вопрос вылетает у меня изо рта прежде, чем я успеваю его остановить. В этом-то у меня и проблема, когда я с Джо. Всякий раз,
