Разрушенный - Лорен Ашер
Он пикает новым голосовым сообщением. Я разблокирую его и нажимаю кнопку «воспроизведение», с любопытством разглядывая новый номер.
— Здравствуйте, мисс Гонсалес. Это Джеймс Митчелл, директор команды Бандини. У меня не было возможности встретиться с вами, пока вы работали с Маккой, но я слышал хорошие отзывы о вашей работе от Коннора и Ноа. Мне нужен PR-агент, который мог бы помочь моей команде в проведении пресс-конференций и управлении их имиджем. Нам нужен человек, который работает удаленно из Монако, но может быть готов к перелетам и конференциям в последнюю минуту. Если вы заинтересованы в этом, пожалуйста, свяжитесь со мной не позднее этой пятницы, чтобы обсудить логистику. Если нет, я буду считать ваше молчание отказом и перейду к кому-то другому. Хорошего дня.
Боже мой. Не может быть.
Сначала новости от Коннора несколько дней назад, а теперь это. Я не могу быть такой везучей.
Неужели?
То есть я молюсь и все такое, но я не думала, что Бог действует столь загадочными способами. Прижимая телефон к груди, я плюхаюсь на кровать и благодарю того, кто мне помогает.
Несмотря на все, что случилось со мной за последнюю неделю, я улыбаюсь и благодарю Бога за маленькие благословения.
Покой длится всего несколько часов, прежде чем я просыпаюсь одна в темноте и взываю к своим потерянным родителям. Страх парализует меня, пока я перевожу дыхание. Кошмар напоминает мне о том, что я действительно одинока, и плачу во сне.
Тьма побеждает сегодня, похищая мое счастье.
Меня будит звонок телефона. Зрение наполовину затуманено, когда я беру его с тумбочки.
— Алло? — хрипит мой голос.
Тишина на другом конце телефона побуждает меня проверить, кто звонил. Задним числом: надо было сделать это до того, как я ответила. Дерьмо.
— Джакс?
Тяжелое дыхание и шелест простыней говорят о том, что он все еще на линии.
— Какого черта ты звонишь мне так поздно? Вообще-то, какого черта ты мне вообще звонишь?
— Я не знаю, — говорит он невнятно.
Отлично. Вычеркиваю пьяный звонок от бывшего из своего списка.
— Значит, ты позвонил мне, потому что снова пьешь.
— Нет. — Он отвечает слишком быстро.
— Я не хочу с тобой разговаривать. И особенно я не хочу разговаривать с тобой, когда ты пьян.
— Я не собирался пить сегодня.
— И все же ты как-то невнятно говоришь.
— Я пил один, — он икнул, — в своем гостиничном номере, чтобы отпраздновать победу.
— Поздравляю, ты выиграл Гран-при Сингапура. Ты, наверное, так гордишься.
Он вздыхает.
— Я не горжусь. Я выживаю.
— Зачем ты мне позвонил? — я произношу слова с ноткой горечи.
— Ты хочешь правду?
— С тобой, возможно, ложь на этот раз лучше. Твоя версия правды немного жестока на мой вкус.
— Ладно. Пусть будет ложь. Я не скучаю по тебе.
Мое сердце сжимается в груди.
— Я вешаю трубку. — Но я не могу найти в себе силы нажать на красную кнопку на экране.
— Я счастлива без тебя. — Он вздыхает. — Я вообще о тебе не думаю. Я не просыпаюсь каждое утро, мечтая, чтобы ты была рядом, только для того, чтобы понять, что все это не реально. Ложь, ложь, ложь.
Мое разочарование растет, пока он играет со мной.
— Ты не можешь звонить мне, пьяный и одинокий, говоря, что скучаешь по мне, когда ты оттолкнул меня. Я здесь не для того, чтобы утешать тебя. Ты разрушила все для меня. Ты разрушил нас.
— Я знаю, — говорит он мрачно. — Я только хотел услышать твой голос. Это было эгоистично с моей стороны.
— Зачем тогда это делать?
— Чтобы напомнить мне, почему все это того стоит. Боль, одиночество — все это. Чтобы не сдаваться и не умолять тебя принять меня обратно.
— Джакс… Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. — Мое сердце болит в груди, тусклое и пульсирующее от его признания. Я не могу понять всю сложность его мыслей.
— Ничего. Этого было достаточно, так что спасибо, что ответила. Прости, что позвонил. Этого больше не повторится. — Он вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить.
Мое замешательство переходит в гнев, а затем в печаль. Я не понимаю истинной причины звонка Джакса, но знаю, что он оставил в моем сердце дыру размером с его кулак.
Глава 48
Джакс
Дерьмо. Я облажался.
Пить было ужасной идеей. Но разозлиться и позвонить Елене — это как раз та причина, по которой у меня проблемы с доверием к алкоголю.
Я набираю для нее сообщение с извинениями, как только просыпаюсь утром. Когда мой палец завис над кнопкой отправки, я остановился и вместо этого позвонил Софи.
— Привет. Мне нужна помощь. — Мой хриплый голос задает отчаянный тон, который я чувствую в данный момент.
Софи застонала.
— В семь утра?
— Ты можешь объяснить, какого хрена ты звонишь моей девушке на рассвете? — раздраженный голос Лиама прерывает зевок.
— Я хотел попросить у нее совета.
— Отлично. Ты должен мне Старбакс после того, как разбудила меня в такую рань, — отвечает он. Софи бормочет что-то, что, как я могу предположить, притупляет раздражение Лиама. — Ладно, забудь о Старбаксе. Беспокой нас каждое утро, мне все равно. — Лиам смеется.
Простыни шуршат, когда Софи просит меня подождать секунду. На ее стороне телефона закрывается дверь, прежде чем она снова отвечает.
— Ну, как дела?
— Извини, что беспокою тебя так рано.
Она смеется.
— Не беспокойся об этом.
— Итак, вчера вечером я совершил ошибку.
— Какую? — обеспокоенный голос Софи усугубляет мою вину.
— Я позвонил Елене после того, как выпил.
Она глубоко вздыхает.
— Ладно, все не так плохо, как я думала. Что ты сказал?
— То, что мне не следовало. Я признался в своих чувствах.
— Мне трудно понять, почему это плохо. Ты сказал ей, что скучаешь по ней?
— Да, — шиплю я. — Это нехорошо, потому что я не хочу давать ей ложную надежду. И теперь я волнуюсь, стоит ли мне отправить ей сообщение с извинениями или притвориться, что этого никогда не было.
— Почему ты хочешь извиниться за то, что сказал ей правду?
Я борюсь между тем, чтобы рассказать Софи истинную причину, по которой я оттолкнул Елену, или притвориться, что мне больше не нужна ее помощь. Отчаяние по поводу того, что я не могу снова причинить боль Елене, заставляет меня отложить свою гордость.
— Я не был до конца честен с тобой о том, почему
