Через год в это же время - Софи Касенс
Выключив телефон, Минни услышала скребущий звук и пошла проверить, в чем дело. Оказалось, что это Лаки царапает входную дверь. Минни забыла оставить приоткрытой дверь ванной, чтобы он мог добраться до кошачьего туалета.
– Не царапай, Лаки! Из-за тебя опять потеряю залог за квартиру! – воскликнула она, распахивая дверь ванной и пытаясь схватить кота. Лаки прыгнул в сторону, и Минни с ужасом увидела, что он уже напустил лужу на коврик перед входом.
– Эй, Лаки! Ты что творишь? Плохой кот! – выбранила его Минни.
Она взяла коврик, чтобы прополоскать его в кухонной раковине. И тут заметила конверт на полу. Должно быть, он выпал из почтового ящика и скользнул под коврик. Она взяла конверт – он насквозь пропитался кошачьей мочой. На нем было написано: «Минни».
Как долго он там пролежал? Минни распечатала его, кривясь от запаха.
– Лаки, что ты такое съел, почему так воняет?
Минни быстро пробежала взглядом письмо – оно было от Квинна. Чернила начали расплываться, так что ей пришлось читать как можно быстрее.
Дорогая Минни!
Я пытался тебе позвонить, но, похоже, ты блокировала мой номер. И меня тоже блокировала, и я не могу тебя винить. Поэтому я пытался вернуться к прежним отношениям. Я вел себя… (Минни не смогла разобрать следующее слово: то ли «ужасно», то ли «как устрица», – наверное, «ужасно» подошло бы больше.)
Мне бы хотелось увидеть тебя, чтобы объясниться. Я понимаю, ты, возможно, просто не хочешь меня видеть, но я буду у прудов в воскресенье в…
Но остальные слова уже разъело ядовитой кошачьей мочой.
– Ох, черт побери, проклятье! – воскликнула Минни. Она готова была ругаться, как никогда в жизни. – Лаки, ты напи́сал на самую главную часть письма!
Потом Минни вспомнила, что она вообще могла не найти этого письма, если бы кот не сделал лужу, так что сердиться на него как раз и не следовало.
Она отправилась мыть руки и терла их губкой, пока не решила, что мочи на них не осталось. Зачем Квинну понадобилось встретиться с ней? Прошло уже несколько месяцев. Как давно лежит здесь письмо? Может, несколько недель; может, он приходил к прудам, а ее там не было? Была ли в письме дата?
Минни вытащила письмо из мусорного ведерка. Да, дата была, но теперь все скрылось под ореховым маслом – остатками ее завтрака перед презентацией. Минни попыталась отчистить масло, но письмо уже слишком сильно пострадало.
Может, дальше в нем говорилось что-нибудь вроде «у тебя так и осталась моя любимая футболка, так что не придешь ли к прудам, чтобы вернуть ее?». А может, Квинн писал «ты меня не слишком интересуешь, но мне хотелось лично извиниться за то, что я был последним идиотом». Там много чего могло быть.
Придет ли он в ближайшее воскресенье? Узнает ли когда-нибудь Минни, что он хотел сказать? После того мучительного разговора в доме Тары Минни заключила с собой соглашение: больше никаких фантазий о Квинне Хэмилтоне. И никаких фантазий ни о ком другом. Нужно наконец вернуть себе власть над собственной жизнью, над собственным счастьем. Она решила стать более похожей на Лейлу, не позволять другим людям лишать себя чувства собственного достоинства.
Письмо бросило тень на всю неделю. Минни была в таком приподнятом настроении после разговора с Люси, а теперь зря тратила время, размышляя, взвешивая, следует ли ей пойти в воскресенье в Хэмпстед-Хит. Она могла, конечно, просто разблокировать номер Квинна и послать ему сообщение: «Привет, Квинн, спасибо за письмо, не знаю, правда, когда ты его прислал, потому что оно упало под коврик и теперь пропиталось кошачьей мочой и ореховым маслом. Я понимаю, это отвратительно, – я словно сама живу как какой-нибудь зверек. Ну, в любом случае, не мог бы ты повторить текст в сообщении? Спасибо».
А что бы сделала на ее месте Мег Райан?
Двадцать пятое октября 2020 года
Она пошла туда в воскресенье. Конечно же пошла. Любопытство оказалось сильнее ее. В семь тридцать она была в Хэмпстед-Хите, пряталась в кустах у входа на территорию общих прудов. Стояло холодное ветреное утро, и общий пруд был уже закрыт на зиму. Вокруг не было ни души. Восьмой час миновал. Минни села на скамью неподалеку и пнула горку осенних листьев. Похоже, письмо пролежало под ковриком несколько недель. Она могла разблокировать номер Квинна, позвонить ему, но ей не хотелось. Слишком много часов она провела, глядя на свою фанерную подружку.
Потуже намотав на шею шарф и засунув руки в карманы нового шерстяного пальто, Минни не спеша поднялась на Парламентский холм. Она не была здесь с того августовского дня. Теперь она плавала в закрытом бассейне. Вересковые пустоши выглядели осенью совсем по-другому. Оранжевый ковер листьев укрывал дорожки, сквозь путаницу ветвей над головой сочился косой холодный свет. Минни подобрала с земли абсолютно красный лист и всмотрелась в рисунок жилок на его хрупкой поверхности. Он был так прекрасен, но эта красота возникала лишь на краткое время, а потом лист доигрывал свою роль на этой планете и превращался в перегной. Незаметное существование, но если присмотреться – такое примечательное…
– Минни?
Минни аж подпрыгнула и уронила лист. Она подняла голову и увидела перед собой Квинна.
– Ох, ты меня напугал! – воскликнула она, хватаясь за грудь.
На Квинне был толстый зеленый шерстяной джемпер, верблюжья куртка и темно-синие джинсы. Минни не видела его уже несколько месяцев. Когда видишь кого-то часто, то забываешь, как человек по-настоящему выглядит… он превращается просто в некое сочетание черт и слабостей. Но после долгого отсутствия ты видишь его снова – и это как будто в первый раз. В случае с Квинном это было подобно удару кузнечного молота… Она и забыла, насколько он хорош собой.
– Прости, ты так пристально разглядывала этот листик, – сказал Квинн с осторожной улыбкой.
Минни посмотрела на лист, который уронила, подняла его и сунула в карман.
– Это великий лист, – произнесла она и тут же выругала себя за то, что выдала подобную глупость.
– Я и не думал, что ты придешь, – сказал Квинн.
– Получила твое письмо. Только не знаю, когда ты его прислал. Оно немножко… пострадало.
– Ох… – Квинн явно испытал облегчение. – Я
