Чистая любовь - Кэнди Стайнер
Я открыл холодильник и предложил Джордану пива, но он покачал головой и потянулся к шкафчику за стаканом для виски.
Я улыбнулся, поставил пиво в холодильник и открыл бутылку «Зимнего Скутер Виски», которую мама поставила на столешнице. Эту специальную партию мы выпускали каждую осень и повторяли в январе, и Джордан любил этот виски сильнее остальных. Я налил ему на два пальца и чокнулся с ним стаканом, после чего брат сделал глоток.
– Уверяю тебя, наблюдать за этим веселее, чем тренировать, – сказал он, втянув воздух сквозь зубы. – Мы допустили слишком много ошибок. Победа нам даже не светила.
– О, но это и делает игру хорошей, – ответил я, хлопнув его по плечу. – Хорошенько погоняй их в понедельник, но сегодня мы празднуем победу.
Джордан наклонил стакан в мою сторону.
– Точно!
По сложившейся традиции каждую неделю мы с братьями собирались у мамы на ужин, но осенью, когда ужин приходился на пятницу, Джордан всегда отсутствовал. Он был главным тренером школьной футбольной команды, а по пятницам у них всегда проходили игры. Потому мы ужинали пораньше, а потом отправлялись на поле, чтобы посмотреть матч. А после снова возвращались к маме, разогревали Джордану еду и снова ужинали.
Мама и Ноа сидели за столом, когда мы с братом вернулись в столовую. Мама пила сладкий чай, мы баловались виски, а Джордан набросился на еду так, словно не ел несколько лет.
– Осторожнее, – улыбнувшись, предупредила мама. – Тарелка несъедобна.
Джордан издал какой-то звук, который мог бы сойти за смешок, если бы он не сидел с таким набитым ртом, а потом запихнул в рот еще еды.
– Где Майки? – спросил Ноа.
Мама поерзала и с печальным лицом провела пальцем по краешку стакана.
– Ушел к себе. Сначала играл на гитаре, а теперь затих… спит, наверное.
Мы с братьями встревоженно переглянулись, задумавшись, как долго наш младший братишка будет утопать в страданиях. В прошлом месяце его бросила девушка и без оглядки умчалась в Нэшвилл воплощать в жизнь свои мечты о карьере певицы. Они всегда планировали поехать туда вместе после окончания школы. Но, как мы все и опасались, Бейли передумала и попросила у Майкла время, решив отправиться в Нэшвилл в гордом одиночестве.
Это стало страшным предательством для моего младшего брата, ведь он ставил Бейли превыше всего остального, в том числе и своих грез. Теперь он был один впервые за много лет, до окончания школы оставалось полгода, а со всеми своими планами, как он думал, пришлось распрощаться.
– Он оправится, – заверил я маму и, потянувшись через весь стол, взял ее за руку. – Ему разбили сердце, но он придет в себя. Просто дай ему время.
Мама кивнула, тоже сжав мою руку, и постаралась улыбнуться. Мама была красивой женщиной и выглядела невероятно, даже в такие мгновения, когда под глазами у нее залегли темные круги, а лицо было осунувшимся и уставшим. Мне нравилось, что я нахожу в своей внешности ее черты: те же карие глаза, та же лучезарная улыбка. Ноа был точной копией папы, и порой я завидовал, что он столько перенял от него, но все же гордился, что похож на сильную женщину, которая нас воспитала, – и когда отец был жив, и когда его не стало.
– Как прошло у вас с Мэллори на неделе? – спросил Ноа, закинув ноги на пустой стул, где обычно сидел Майкл. – В понедельник во время экскурсии мне показалось, еще чуть-чуть – и вы вцепитесь друг другу в глотки.
Мама от волнения изменилась в лице, но ничего не сказала; просто попивала чай в ожидании моего ответа. Что-то мне подсказывало, что мама, как и братья, обеспокоена тем, что я обучал члена семьи Скутеров – тем более Мэллори, с ее-то репутацией.
И все же при упоминании одного только ее имени у меня закипала кровь, и вовсе не в том смысле, о котором думал брат. С того дня, как она вошла в мой кабинет, я был ею очарован. Черт, я был очарован ею всю свою жизнь. Но это очарование нейтрализовалось потребностью защитить себя, страхом, подступающим всякий раз, когда у меня появлялась минутка на размышления, и я понимал, что вероятнее всего буду обучать женщину, которая в итоге получит должность, хотя на нее по праву претендовал я.
Она выводила меня из себя, когда щелкала жвачкой, когда вставляла язвительные замечания, когда ходила по винокурне с равнодушным видом. Но рядом с ней у меня учащался пульс, а руки зудели от желания провести пальцами по этим шелковистым платиновым прядям.
– Все прошло… нормально, – ответил я, решив, что более подходящего слова не найти. – В первый день она точно пришла недовольная, но, когда уходила, вела себя прилично. Она проходила инструктаж на неделе. Вчера я мельком с ней виделся, а сегодня взял с собой на первую экскурсию, – я пожал плечами. – Странно так. Кажется, что она не хочет работать на винокурне, но Мэллори Скутер не из тех, кто занимается нелюбимым делом. Потому я правда не могу понять, с чего она так внезапно решила начать карьеру в месте, которого избегала всю жизнь.
Джордан оторвался от своей опустевшей тарелки и положил руку на живот, сделав первый глоток воздуха с тех пор, как начал уминать еду.
– Сегодня по пути на матч я видел, как они с отцом рассматривали пустой магазин на Мэйн-стрит, – сказал он. – Интересно, чего они хотели?
– Это там раньше находился магазин платьев Риты? – спросил Ноа.
Джордан кивнул и потянулся к виски.
– Он самый. Они прохаживались с Трейси из фирмы по продаже недвижимости.
Я нахмурился.
– Бессмыслица какая-то. Зачем ей покупать магазин, если она только что устроилась на новую работу?
– Может, магазин покупает Патрик, а она просто составила ему компанию? – предположила мама.
– Не знаю. Она не производит на меня впечатления девушки, которая по своему желанию будет гулять с отцом, – задумчиво произнес я, водя пальцами по щетине на подбородке. – В любом случае, есть у меня предчувствие, что она доставит мне неприятности, но с ней-то я точно справлюсь.
Мама горько рассмеялась.
– О, у меня не просто предчувствие, что она доставит тебе неприятности. Вся эта семья просто… просто… – она покачала головой, поджав губы и покраснев.
Мама всегда была леди, и я знал, что она еле сдерживается, чтобы не наговорить всяких гадких слов в адрес Скутеров.
Джордан протянул руку и сжал ее запястье, и мама снова задышала. Она улыбнулась, похлопала его по
