Девушка из Италии - Люсинда Райли
Внизу, на кухне, Эби мыла посуду и передавала ее Луке. Он зевнул:
– Прости, слишком много алкоголя! Я отвык пить. Думаю, мне пора спать.
– Нет! Лука, пожалуйста, останься – хоть ненадолго. Нам надо поговорить.
Она растерянно присела за кухонный стол и закурила.
Его руки сразу легли ей на плечи.
– Эби, пожалуйста, я не хочу тебя расстраивать. Я…
– Лука, ты слышал, что я сегодня сказала? Я люблю тебя. Знаю, ты думаешь, во мне говорил только «Пиммс», но это правда. Я люблю тебя со времен Милана. И изо всех сил старалась держаться подальше, когда ты приехал. Все шло хорошо, но однажды вечером ты приготовил мне ужин и рассказал о своем разочаровании в церкви. А потом… Потом я все думала: «Может, у нас есть шанс?» Ничего не могу с собой поделать! – Она затушила сигарету в пепельнице. – Я не могу не хотеть тебя. Ради Христа, ты же священник! Утешь меня! Подскажи, что делать! – Она отчаянно зарыдала и уронила голову на руки.
– Эби, разве ты не понимаешь, что я тоже тебя любил?
– Правда?
– Да.
– Но, Лука, ты еще любишь меня? Мне нужно знать, – глухо спросила она, закрыв лицо руками.
Он посмотрел на нее и медленно выдохнул.
– Да, Эби, все еще люблю. Как и ты, я задавался вопросом, ушли ли чувства, но нет. И вот я снова с тобой – сейчас, когда пытаюсь принять самое сложное решение в жизни. Как я могу поощрять нашу любовь, если мне пока нечего тебе пообещать? Это было бы эгоистично и несправедливо.
Она посмотрела на него.
– А ты не можешь стать англиканским викарием – что-нибудь в таком роде? Тогда получил бы и меня, и религию!
– Эби, – усмехнулся Лука, погладив ее по волосам.
Она встала.
– Слушай, я думаю, мне надо уйти. Так будет лучше для нас обоих. Я не могу… Не могу… – Она беспомощно пожала плечами. – Не могу контролировать чувства к тебе.
– Эби, хочешь начистоту?
– Да.
– Тогда я скажу: я не вынесу твоего ухода. Кроме того, тебе нужно закончить работу. Эби, – Лука взял ее руки в свои, – мы могли бы подняться наверх и воплотить нашу любовь. Это то, чего мы оба хотим, верно?
Она кивнула:
– Да.
– Но разве ты не понимаешь, насколько это неправильно? Я слишком запутался и не хочу давать обещаний, которые, возможно, не смогу сдержать. Тогда ты меня возненавидишь, а я возненавижу себя за то, что причинил тебе боль и нарушил обеты, данные при поступлении в семинарию.
– Я все понимаю, Лука, – вздохнула она. – Поэтому мне лучше вернуться в Лондон.
– Подожди немного, cara. Сомневаюсь, что Бог считает любовь чем-то неправильным. Так… – Лука сделал паузу и глубоко вздохнул. – Нельзя ли воспринимать эти совместные недели как подарок? Возможность побыть друг с другом, снова сблизиться, поговорить? И решить, подходят ли наши чувства нам обоим?
– Хочешь сказать, мы можем быть любовниками, но без физической близости? – медленно произнесла Эби.
– Да. В наших головах, в наших сердцах. Возможно, я прошу слишком многого, но пока это все, что я могу предложить.
Она уставилась на него.
– Хочешь сказать, у нас есть шанс? В будущем?
– Я не могу ничего обещать, Эби. Ты должна понять.
Она медленно кивнула и встала.
– Конечно, надо все обдумать. – Она подошла к двери, повернулась и взглянула на него. – Если я буду здесь завтра утром, то… – Она слегка пожала плечами. – Если же нет… Спокойной ночи, Лука!
Эби открыла дверь и вышла из кухни.
На следующее утро Лука проснулся, выбрался из постели и бросился к окну. С замиранием сердца распахнул шторы и увидел маленькую красную «Мазду», по-прежнему припаркованную на дорожке.
В дверь постучали, и он пошел открывать.
– Эби, Эби! – Он обнял ее и прижал к себе. – Я так боялся, что ты уйдешь!
– Как я могла? Я тебя люблю. Я должна рискнуть, пусть шанс и невелик. – Она нежно поцеловала его в щеку, а потом отстранилась. – А пока, дорогой, мне нужно работать. Поговорим позже.
Дверь за ней закрылась. Лука преклонил колени и попросил Господа простить его слабость.
Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк
Итак, Нико, Эби осталась, хотя в то время я и понятия не имела, что она планировала уйти. То лето стало для меня периодом если не полного счастья, то хотя бы покоя и передышки для разбитого сердца. Стивен приходил почти каждый день после закрытия галереи. Он играл с тобой перед сном, а потом мы вчетвером садились ужинать на террасе, наслаждаясь чудными летними вечерами. Стивен не стал заменой твоему отцу – никто и никогда не мог занять его место в моем сердце, – но вернул в мою жизнь немного покоя. Иногда, сидя на террасе, я оглядывала сидящих за столом и понимала, как мне повезло: рядом дорогие люди.
И я начала потихоньку возвращаться к жизни. Оцепенение после ухода твоего отца стало понемногу отступать. Я уже не жила одним днем, а смотрела в будущее, строила планы без участия Роберто. Я начала верить, что, возможно, однажды боль уйдет, а если и нет – в моей жизни достаточно дел. Я даже стала подумывать о возвращении к выступлениям. Стивен, Эби и Лука меня поощряли. Но я знала, что не готова, мне нужно еще немного времени.
А твоего дядю я уже много лет не видела таким счастливым. В нем ощущалась тихая радость, и в Эби тоже. Следовало заметить происходящее прямо под носом, но тогда я оказалась слепа, эгоистично поглощенная собственными чувствами.
А потом дни стали короче, и листья на деревьях начали лениво менять цвет с зеленого на золотой и красный. Эби и Лука говорили об отъезде, но никуда не собирались. Словно мы вчетвером пытались остановить время, зная, что лето должно закончиться, но были не в силах смириться с реальностью…
Глава 37
Глостершир, сентябрь 1982 года
Лука готовил обед на кухне. Эби сидела за столом и пила вино.
– Эби, cara, я должен тебе кое-что сказать. Сегодня я звонил папе. Мне нужно как можно скорее лететь в Неаполь: Карлотта попросила о встрече. Прости, но я должен тебя покинуть.
– Конечно, поезжай! – ответила она. – Обо мне не беспокойся: мне все равно нужно возвращаться в Лондон. Редактор требует новую рукопись, а пиарщица договорилась на несколько интервью. Я… Долго тебя не будет?
Лука опустился на стул напротив.
– Не могу сказать. Это зависит от Карлотты.
– Ясно.
– Разумеется, я позвоню, как только узнаю. Эби, – он взял ее руки
