Через год в это же время - Софи Касенс
И все же на тускло освещенной периферии своего подсознания Квинн замечал маячившую тьму. Если бы он обратил на нее внимание, она скрылась бы в тени, оставаясь неуловимой. И тем не менее… Лишь вчера Квинн впервые пристально уставился на эту тень. Он рассмотрел наконец, что это такое, и выразил в словах. Со времени встреч с Полли он подсознательно тянулся к женщинам с неприятными качествами. В этом не было смысла, он этого не понимал, но когда сумел осознать, то уже невольно оглянулся на историю своих взаимоотношений через этот странный мутный объектив. Джайя страдала нарциссизмом, Эдди была патологической лгуньей, Анна ненавидела собак, а Люси была снобом и всегда очень грубо обращалась с обслуживающим персоналом. Все эти особенности вдруг стали отчетливо видны… и все равно, как ни странно, оставались частью притягательной силы.
Почему? Когда Квинн пытался заглянуть в эту кроличью нору, его охватывала тревога. Каким нужно быть психопатом, чтобы выбирать женщин с неприятными для него качествами? Тревожность заставляла его чувствовать себя похожим на мать, была в его ДНК, он не мог с этим совладать.
И если вернуться к сиюминутному вопросу, то почему он не порвал с Люси? Ему в общем нравилась мысль, что он, возможно, любит ее. Если это любовь, со всем можно справиться; это же не какое-нибудь землетрясение, готовое разрушить основы его жизни. И если в будущем у них с Люси что-то пойдет не так, ему будет грустно, но Квинн и представить не мог, что закроется в доме на всю оставшуюся жизнь.
Но могло быть и другое объяснение этой отсрочке выполнения приговора; а именно то, что Квинн начал видеть смысл в сеансах с Кэрол. Став взрослым, Квинн начал считать психотерапию чем-то вроде ремонта разрушенных бомбой стен с помощью обоев – она просто отвлекала ум от того факта, что твой дом разнесен в осколки. Но во время сеансов с Кэрол он понял, что говорит о разрыве родителей, о состоянии матери, об исчезновении отца. Что заставляло его выкладывать все это, подбрасывать уголь в отвратительную топку терапии? Кэрол просто слушала, сочувственно кивая; она и не пыталась заклеить что-то обоями.
На четвертом сеансе Кэрол сказала:
– Я знаю, что вы предполагали ходить на совместные сеансы, но, если честно, мне кажется, Квинну будут полезнее личные сеансы. Вам следует лишь время от времени приходить вместе.
Люси выглядела разочарованной. Ей нравилось участвовать, нравилось сочувственно кивать; возможно, она полагала, что, как только Квинн выложит все о своем прошлом, на дне обнаружатся три заветных слова, которых она ждала.
– Что ж… – Люси нахмурилась, переводя взгляд с Кэрол на Квинна и обратно. – Нам нужно будет это обсудить. Но мне кажется, прогресс налицо, да?
Люси наклонилась вперед в кресле, ее обычно гладкое лицо сморщилось. Она сложила ладони и обоими указательными пальцами ткнула в сторону Кэрол. Кэрол ответила одной из своих обычных нейтральных улыбок.
– Думаю, вы были правы, когда захотели обо всем поговорить, – сказала она. – Но мне становится ясно, что Квинну нужно много времени, чтобы разобраться кое в чем самостоятельно. – Потом Кэрол ободряюще кивнула Люси, такой кивок дает понять, что вы уже получили все нужные ответы. – Люси, вы проделали фантастическую работу в роли партнера-помощника.
– Ну, у меня очень адаптивный стиль привязанности, – ответила Люси, желая превзойти в психотерапии психотерапевта.
Этот разговор состоялся больше недели назад. Они сказали, что обсудят предложение Кэрол. А теперь Люси устроила эту вечеринку.
– И что, по-твоему, нам следует сделать? – спросила она, касаясь руки Квинна. – Мне кажется, тебе лучше обратиться к кому-нибудь другому. Кэрол считается лучшей именно в области взаимоотношений, так что я предпочла бы приберечь ее для нас двоих, согласен?
– Холодно здесь. Давай пойдем к друзьям и будем веселиться. А поговорить можем и завтра, – ответил Квинн, привлекая Люси к себе и целуя ее в лоб.
Люси заставила себя улыбнуться, потом повернулась, чтобы открыть дверь:
– Прекрасно, но мы должны что-то решить. А пока пообщайся с людьми, тебе следует поговорить с каждым хотя бы пару минут, тогда у всех останется хорошее впечатление.
Квинн окинул взглядом зал. С кем бы ему хотелось поговорить? У бара сидели несколько его школьных товарищей, с которыми он до сих пор поддерживал отношения: Мэтт, Джонси, Дипак. На танцполе топтались его коллеги по работе и несколько знакомых по Кембриджу. Майк болтал с Чокнутой Эми, подругой Люси. Три минуты? Да тут трехсот минут не хватит… В зале, полном приятелей и знакомых, Квинн чувствовал себя одиноким, как никогда.
Он наблюдал за тем, как Люси с важным видом делает выговор официанту, сочтя, что тот стоит без дела. Парень явно испугался и метнулся в сторону, тут же налетев на шедшую в его сторону девушку, с вьющимися каштановыми волосами и в каком-то странном топе на лямках. Простота одежды лишь подчеркивала необычность девушки. Официант уронил поднос, канапе разлетелись во все стороны. Квинн видел, как девушка тут же принялась помогать официанту собирать их, при этом она извинялась, словно сама была во всем виновата. Потом она помогла официанту стряхнуть крошки козьего сыра, прилипшие к его галстуку, и протерла его очки своим топом. Квинн улыбался себе под нос, видя эту сцену. Он не знал здесь никого другого, кто стал бы вот так помогать официанту.
Девушка выпрямилась и отряхнулась, затем вытащила кусочек козьего сыра из собственных волос. Официант убежал, а она осталась стоять, одна, наблюдая за вечеринкой так, словно сама не имела к ней никакого отношения. Что-то в этой девушке не вписывалось в общую атмосферу; она была как лебедь в пруду, полном гусей.
Квинн повернулся и увидел Люси, искусственно хохотавшую, и наконец понял: связано это с его прошлым, или с настоящим, или с чем-то совсем другим, но он не любит Люси. И он снова пойдет к Кэрол. Ему хотелось выбраться из этой кроличьей норы.
Тринадцатое сентября 2020 года
Минни в саду за домом помогала родителям разбирать отцовский сарай. Отец теперь превратил весь чердак в настоящую влагонепроницаемую мастерскую, сарай был ему больше не нужен, а значит,
