Сладкая месть под Рождество - Морган Элизабет
Пока что я открыла два – в одном были светло-розовые спортивные штаны и футболка («Оставь их у меня дома, ладно? Чтобы тебе всегда было что надеть»), а во втором дорожная косметичка («Тебе ведь придется ездить туда-сюда»). Мне идеально все подошло по размеру и цвету.
Дэмиен открыл набор граненых хрустальных бокалов для виски, флакон туалетной воды, которой он пользуется, и бутылку виски, который любит. Все это я купила еще до вечеринки в надежде хотя бы оставить подарки у него под дверью, если он откажется видеть меня.
Но, когда Дэмиен бросает мне третий подарок, неряшливо завернутый в красную бумагу (да, верите или нет, но этот мужчина сам упаковал подарки), глуповатая улыбка на его лице намекает на то, что я зашла слишком далеко, строя планы на год вперед, потому что мы встречаемся всего пару месяцев.
Боже, Эбби, успокойся!
– Я не хочу забегать вперед, еще слишком рано говорить об этом, просто…
– Отличная традиция, mi media naranja, – говорит он, улыбаясь. – Мне нравится.
И тут я, как всегда, не могу удержаться и снова произношу:
– Знаешь, Кэт сказала мне, что это значит. Ты меня называешь так уже несколько недель.
– Апельсином? – спрашивает он и улыбается, но по его взгляду я понимаю, что он знает, о чем я. Комкаю обрывок упаковочной бумаги и бросаю ему в голову. – Naranja – значит «апельсин». Media naranja – «половинка апельсина».
– Она так и сказала, – говорю я, медленно засовывая палец под ленту, которая украшает подарок у меня на коленях.
– Мой отец так называет маму. Говорит, что она его половинка, несмотря на то что они такие разные. Так его отец называл мою бабушку. – Я замираю и задерживаю дыхание от того, насколько он сейчас откровенен со мной. – Для него это значит, что неважно, как сильно они могут поссориться, сколько ошибок натворят, они всегда одно целое. Она всегда будет его второй половинкой.
Я облизываю губы, он смотрит на меня, а потом продолжает:
– Наверное, я с самого начала знал. В то первое утро рядом с тобой.
У меня нет слов.
Я боюсь совсем отпугнуть его, поэтому не знаю, что ответить и как сказать, насколько это важно для меня.
– Открывай, детка, – говорит он, кивая на подарок у меня на коленях. – У тебя будет еще один после этого.
Это освобождает меня от необходимости разбираться с эмоциями, которые переполняют меня, поэтому я делаю как он сказал, срываю оберточную бумагу и вижу…
Плед.
– Плед? – я едва сдерживаю смешок в голосе.
Он темно-синий, практичный и простой, но мягкий и на вид теплый.
– Я бы купил розовый, но у них не было такого, – говорит Дэмиен, улыбаясь, пока я разворачиваю его. – Он с подогревом.
– С подогревом?
– Ты сказала, что у тебя в спальне холодно. И ноги мерзнут. – Я, все еще растерянная, кладу плед себе на колени и вижу переключатель для регулировки температуры. – Хорошо будет его подогреть, а потом укрываться. Нельзя спать, включив его в сеть, это небезопасно, но плед должен помочь.
У меня голова идет кругом.
– Ты купил мне плед с подогревом, потому что я сказала тебе, что в моей спальне всегда холодно. – Я растерянно расплываюсь в улыбке от этого простого действия. – Я же только один раз тебе сказала.
Он пододвигается ко мне, убирая со своего пути коробки из-под еды на журнальный столик, и наши колени соприкасаются.
– Я помню все, что ты говорила мне, Эбигейл, – шепчет Дэмиен и убирает волосы мне за плечо. Он уже говорил раньше, но я думала, это какая-то дежурная фраза… но вот опять. Дэмиен нежно целует меня в губы. – Ты привыкнешь к тому, что я забочусь о тебе.
Я до сих пор не знаю, что ответить.
– Давай еще один, – он кладет маленькую коробочку мне на колени.
Она размером с книгу, красиво упакованная и идеально обвязанная лентой. Ее заворачивал не он. Я тяну за бумагу, срываю ее и вижу абсолютно белую коробку. Открываю ее, убираю тонкую бумагу сверху и вижу сексуальный розовый купальник бикини. Поднимая его, я вскидываю бровь и перевожу свой скептический взгляд на Дэмиена.
– Тебе нужно будет надеть его в связи с моими планами.
– А какие у тебя планы?
– Смотри дальше, – говорит он и улыбается самой широкой мальчишеской улыбкой, которую я когда-либо видела.
Дэмиен не может сдержать своего предвкушения. Я откладываю в сторону бумагу и вижу конверт с моим именем, написанным черным цветом ровным мужским почерком.
Я хмурюсь, глядя на Дэмиена, и открываю конверт.
– Что это?
Он только улыбается, подаваясь вперед, чтобы коснуться губами морщинки между моих бровей. Я тем временем читаю:
– Бора-Бора?
– В марте. Ты и я.
– Мы едем на Бора-Бора?
Его улыбка немного меркнет.
– Да. Кэт сказала, что ты всегда мечтала поехать туда.
– Кэт?!
Его улыбка вновь сияет.
– Да.
– Ты об этом с Кэт разговаривал?
– Да, а что?
Боже, его улыбка заразительна, и я не могу не улыбаться ему в ответ.
– Она знала о… вечеринке! О плане! Она ничего не сказала!
Я мысленно возвращаюсь к нашему с ней разговору, в котором Кэт заявила, что мне нужно во всем признаться, и мне становится интересно, знала ли она обо всем тогда.
– Ну что ж. Может, она верила в нас больше, чем ты.
– Да, наверное, – говорю я, теребя буклеты и билеты в руках. – Я никогда не выезжала из страны.
– Поэтому мы летим в марте. Кэт сказала, что тебе будет проще взять отпуск. И успеешь оформить паспорт.
– Ты хочешь поехать в отпуск со мной? – спрашиваю я, не сводя с него глаз, теперь уже совершенно потрясенная происходящим.
Каждую секунду после вечеринки я все больше осознаю, насколько все изменилось с тех пор, как мы договорились встречаться без обязательств. Дэмиен убирает в сторону охапку бумажек и кладет ладони мне на лицо, вынуждая посмотреть на него. Сердце бешено стучит, и он совершенно точно чувствует пульс руками.
– Эбигейл, я хочу поехать с тобой куда угодно. Ты сказала, что мечтаешь быть клевой тетей для племянников, путешествовать и… отдаться кому-то без остатка. – Мое сердце замирает после этих слов, но он продолжает. – Я весь твой, без остатка. Не знаю, что ты сделала, но я безумно и бесповоротно влюбился в тебя. Каждую секунду каждого дня я думаю о тебе, о нашем будущем, умираю от желания оказаться рядом с тобой.
– Дэмиен, я…
Не знаю, что хочу сказать, но это и неважно, потому
