Похвали меня - Сара Кейт
– Во-вторых, она здесь и только что сняла комнату номер двенадцать.
Я чуть не вскакиваю со стула, кайф от бурбона как рукой сняло.
– Что?
– Просто сделай мне одолжение и не устраивай сцену. Мы тут с тобой на работе.
Негромкий голос в моей голове нашептывает, что мне не следует туда возвращаться. Шарлотта не моя, и я не имею права мешать ей делать что-либо и с кем-либо, но это обоснование быстро умирает, когда я выбегаю из кабинета и иду по коридору к комнате номер двенадцать.
Прежде чем войти в темный коридор для вуайеристов, я останавливаюсь. Мне нельзя так громко топать. Мэгги права: я устрою сцену, и это будет выглядеть не очень хорошо. И прежде чем войти, я поправляю галстук, делаю глубокий вдох, собираюсь с духом и осторожно открываю дверь.
Держась дальней стены, чтобы не привлекать к себе внимание, я осторожно пробираюсь сквозь толпу, пока не дохожу до окна тронного зала. И вот она.
В черном платье, очень коротком и с глубоким декольте, отчего мне делается слегка не по себе, она улыбается и смеется вместе с кем-то, кого я просто не замечаю. Я смотрю только на Шарлотту. Что она делает? Надеюсь, она не собирается…
Я обвожу глазами людей, собравшихся поглазеть на нее, и на миг мой взгляд падает на Гаррета. Он держится позади, с безмятежным очарованием наблюдая за девушками. Почему ему всегда так нравится подглядывать, стоя снаружи? Лично меня это бесит.
Шарлотта складывает губы в сладкой улыбке и стонет, когда чужие руки касаются ее груди. Она медленно переводит взгляд на окно, в которое смотрят зрители – где стою и смотрю я.
Знаю, что она меня не видит, но ощущение такое, будто мы смотрим друг на друга. Как бы она отнеслась к тому, что я все это вижу? Неужели она и вправду пришла в клуб, чтобы заняться сексом в вуайеристской комнате?
Я задыхаюсь. Не могу больше смотреть на это.
Расталкивая толпу, я пробираюсь к входу в комнату, спрятанную в самом конце коридора. Отчаянно тянусь к ручке, но останавливаюсь. Успокойся, Эмерсон.
Внезапно из комнаты доносится протяжный стон.
Успокоиться? Ну уж нет.
Взвинченный и злой, я распахиваю дверь.
– Эмерсон! – визжит Шарлотта, поправляя вырез платья, чтобы прикрыть грудь, и я знаю, что за стеклом стоит толпа любопытных зевак, но вижу только ее.
Я решительно прохожу через всю комнату. Ее невинные карие глаза становятся огромными, как блюдца, нижняя губа отвисает, а она сама потрясенно смотрит на меня. Но я на этом не останавливаюсь.
– Убирайся вон отсюда! – грубо приказываю я какому-то парню.
Еще до того, как дверь захлопывается за его спиной, я сгребаю Шарлотту – мою Шарлотту – в объятия. Когда я шел сюда, у меня были другие планы, я намеревался отвезти ее домой, увезти ее как можно дальше от этого места и всех его грехов, но сейчас, когда она на расстоянии вытянутой руки, я бессилен.
Обхватываю ее за талию, притягиваю к себе и жадным, неумолимым поцелуем впиваюсь в ее мягкие нежные губы. На одну секунду она позволяет мне поцеловать себя и даже обнимает меня за шею. По моему телу тотчас разливается жар, и оно напрягается от предвкушения.
Но это длится всего одну секунду. Один удар сердца. Его достаточно, чтобы ощутить проблеск надежды, прежде чем та падает на пол и разбивается, как стекло.
– Эмерсон, прекрати! – кричит Шарлотта, вцепившись мне в грудь, и отталкивает с силой, достаточной, чтобы я остановился. Разжимаю объятия и смотрю в эти знакомые оленьи глаза, всей душой умоляя ее дать мне еще один шанс. – Ты не можешь просто ворваться сюда и ожидать, что я рухну в твои объятия.
– Ладно, – бормочу я. – Тогда поезжай домой.
Она дергается, словно я ударил ее, и недоверчиво наклоняет голову.
– Я не твоя собственность, – шипит она со злостью, ее слова ранят, как кинжалы. – Уже не твоя.
Она пытается обойти меня и пройти к двери. Я хватаю ее за талию, но она снова сопротивляется.
– Возможно, ты не моя собственность, но вот этот клуб – мой.
– Я имею право быть здесь так же, как и ты, – кричит она, борясь, но некая гравитация притягивает меня к ней, и я не могу отойти.
Прежде чем она доходит до двери, я загоняю девушку в угол и поднимаю ей подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
– Что ты намерена делать, Шарлотта? Ты пришла сюда, чтобы тебя кто-то трахнул развлечения ради?
– Какая тебе разница? Кто, как не ты, заставил меня поверить, что я сексуальна и красива?
То, как она гордо держит голову, сила ее убеждений приводят меня почти в экстаз, но мне больно видеть, как она направляет эту враждебность на меня.
– Ты сексуальна и красива, Шарлотта. А еще ты моя.
– Была, но больше нет, – огрызается она, но я улавливаю в ее голосе легкую дрожь. Этого достаточно, чтобы заставить ее оставаться на этом месте, в моих руках, пока она не перестанет говорить.
– Неправда, ты по-прежнему моя, – шепчу я, сжимая в кулаках ткань ее платья.
– Ты сказал, что между нами нет ничего серьезного, Эмерсон. Когда Бо стоял в твоей гостиной и у тебя была возможность рассказать ему все, ты сказал, что это ерунда.
Голос Шарлотты дрожит, и я невольно прикасаюсь к ее лицу, глажу щеку и шею. Время, проведенное вдали от нее, сделало меня изголодавшимся по любви невротиком, жаждущим прикоснуться к ее коже, ощутить вкус ее губ.
– Я не идеальный мужчина, Шарлотта, и я обидел тебя. Прости.
– Ты сказал мне, что наши отношения, когда я буду твоей «рабыней», означают, что я всегда могу тебе доверять.
Эти слова пронзают мое внешнее спокойствие, словно кинжалы.
– Ты можешь мне доверять, Шарлотта. Я нехорошо обошелся с тобой. И теперь хочу загладить свою вину. Я могу заслужить твое прощение.
– Как?
На ее вопрос есть гораздо лучший ответ, но в данный момент я думаю вовсе не мозгом. Я думаю исключительно сердцем и членом, они оба борются за доминирование, и хотя такой глупой идеи мне еще ни разу не приходило в голову, она хорошо нам послужит в данный момент.
– Что ты делаешь? – кричит она, когда я поднимаю ее и перебрасываю через плечо.
Донеся ее до середины комнаты, я осторожно усаживаю Шарлотту на трон. Как только она оказывается там,
