Дикая Уайлдер - Кристина Лорен
Больше всего на свете я не хочу, чтобы ты жила свою жизнь только наполовину.
Итак. Открывай банковскую ячейку.
И живи.
Дюк.
– Вот что я вам скажу. – Уолт украдкой вытер глаза, прежде чем вернуть письмо Лео. – Эта охота была бы намного легче, если бы Дюк был с нами.
– Ты шутишь? Он бы не помог. – Лили потянулась за шампанским, запивая смех. – И я даже представить себе не могу, как сильно мне бы хотелось его убить после расшифровки кода ASCII. Это заняло бы у меня несколько недель, а потом бы я прочитала, что следует искать дома. Я бы всех поубивала! Слава богу рядом оказался Лео.
– Но только ты смогла бы понять, где находится ключ, – напомнил ей Лео. – Только у тебя была правильная схема – ЛИЛИ.
Николь потянулась за бутылкой, коснувшись грудью Уолта и на мгновение отвлекая его от происходящего. Притворившись, что не замечает его взгляда, она выпрямилась, наполнила свой бокал до краев и быстро отпила от него, когда шампанское перетекло через край.
– Я все думаю о том, что он хотел сделать это с тобой вместе. – Она провела рукой по верхней губе, покрытой пеной. – Я думаю, это мило.
– Конечно, думаешь, – сказала Лили, – потому что все закончилось хорошо.
Рядом с ней Лео откинулся в кресле, провел рукой по ее плечу, и его пальцы зарылись в волосы у нее на затылке:
– Странно чувствовать себя хоть немного благодарным Брэдли и Терри. Если бы они не притащили нас туда, мы бы никогда не узнали обо все этом.
Все согласились.
Больше всего – даже больше, чем преступление, сокровища и даже странную группу людей, которой удалось все это провернуть, – прессе нравилось обсуждать, как ее отец спрятал все, что нашел в Теллуриде – том самом городе, где Бутч Кэссиди ограбил свой самый первый банк. Купюры, монеты, драгоценности, документы. «Вот негодяй», – подумала она, резко рассмеявшись. Она рухнула на пол прямо посреди банка после того, как тот милый человек взял ее за руку, рухнула, поняв, что Дюк нашел деньги много лет назад, за несколько лет до своего инсульта, уж точно до того, как продал ранчо. А потом банковская ячейка распахнулась, и письмо упало на мраморный пол у ее ног.
Пятнадцать миллионов долларов! Эта цифра все еще казалась не совсем реальной. После переговоров с властями часть суммы досталась национальным паркам и историческим обществам. Оставшиеся деньги они разделили между собой. Уолтер присматривал себе новое жилье, но пока взвешивал разные возможности, отметив, что по США, Нью-Мексико и Пуэрто-Рико раскиданы 1500 магазинов Petco. Лили надеялась, что он ждет, пока Николь решит, где будет жить она, а она, конечно, использовала свои деньги, чтобы купить ранчо по соседству.
Оставшаяся сумма позволила Лео и Лили выкупить ранчо Уайлдер у Джонатана Кросса, а из-за внимания прессы оно уже было забронировано туристами на ближайшие три года. Тот факт, что теперь она была достаточно мудра, чтобы знать, чего хочет, не означал, что она не будет выполнять желание отца, каким бы ошибочным оно ни оказалось. Проценты с оставшейся суммы они используют, чтобы путешествовать. Первая в списке – поездка с Корой в Японию, чтобы познакомиться с родственниками, которых они с Лео никогда не видели лично.
– Какая сумасшедшая история! – произнес Уолт.
Он говорил то ли о Бутче, то ли о Дюке, то ли о том, что им всем пришлось пережить в мае. Но когда Лили посмотрела на Лео, она подумала, что самой безумной была эта история: она влюбилась в девятнадцать лет и прожила десятилетие, мучаясь в одиночестве, чтобы в итоге оказаться на том же самом месте, спасенная историей, которую она считала своим проклятием, и жить с человеком, которого, как она думала, он-а потеряла навсегда.
Они допили бутылку, потом еще одну, а потом в ход пошло пиво – вместе с игральными картами. Начались крики (Николь), борьба (опять же по инициативе Николь), и все это переросло в смех и пьяные обещания дружбы на всю жизнь. Они планировали свою первую поездку в новом составе, и Николь дразнила Уолтера. Лео и Лили требовали, чтобы Ник и Уолтер наконец поцеловались, причем щеки Уолтера полыхали, когда их губы встретились под назойливые возгласы друзей.
Но когда маленькая стрелка на часах дошла до двух, Лео бросил на Лили взгляд, который говорил, что он больше не хочет ни с кем ее делить. Он встал, поднял ее с пола и повел в спальню.
Позади них раздавались улюлюканье и крики – ребята все правильно поняли. Лили сказала бы им, чтобы они заткнулись, но втайне ей нравилось хвастаться: своим ранчо, своим мужчиной и этой яркой, ненасытной любовью, которая, как она когда-то думала, предназначена только для других людей. Лео говорил ей, что счастье ей к лицу. Она все еще чувствовала неуверенность, но работала над собой. Это означало, что она то гадала, когда это все рухнет, то радовалась, что ее мечта оказалась реальна. Но сегодня вечером она хотела вывести в небе слова о своей любви, хотела кричать о ней, слушая эхо.
Лео снимал с нее одежду в кромешной тьме посреди этой глуши и целовал ее от коленей до губ, улыбаясь в ответ на ее улыбку.
– Ты дала Бонни зерно? – спросил он. – Я оставил мешок на бочке в сарае.
Она кивнула:
– Как будто она бы позволила мне забыть. Ты убрал остатки еды?
Он засмеялся:
– Какие остатки? Ник съела все.
Лео спросил, закрыла ли она боковые ворота – закрыла. Лили спросила, позвонил ли он сестре – позвонил: она приедет в гости перед началом первого семестра. Поставил ли он кофеварку на пять утра? Да, Лил.
Завтра лошади едва ли заметят их похмелье.
А потом он вернулся к ней, сосредоточенный, с голодными взглядом. Его руки блуждали по ее телу, а потом он двигался на ней посреди темноты.
И в ту ночь в середине июля, когда их лучшие друзья были в соседней комнате, а лошади, сытые и сонные, бродили по пастбищу, они были счастливы. Оставалось только думать об их жизни. Лео приостановился, услышав тихий счастливый звук, который у нее вырвался. Он залез под одеяло с головой, и они занялись
