Через забор - Мелани Морлэнд
— Но что-то случилось?
Я глубоко вдохнул.
— Днем шел дождь, и проселочная дорога, по которой я ехал, размокла. Мы так хорошо проводили время… смеялись, слушали музыку. Тревор попросил прибавить газ, и я прибавил, не подумав, что впереди поворот. — Меня затрясло, и я отвернулся от Кортни и оперся на подоконник, чтобы удержаться на ногах. — Машину перевернуло, и мы врезались в дерево.
Кортни пробормотала что-то сочувствующе.
Теперь, когда я начал рассказывать, слова текли из меня, как неудержимый поток. Я хотел, чтобы вся история была раскрыта.
— Когда я очнулся, машина горела, всюду был дым. Я был дезориентирован. Мой ремень безопасности все еще был на месте, и мне потребовалось некоторое время, чтобы расстегнуть его и выбраться из машины. Я вытащил Софи с заднего сидения — она была без сознания, вся в крови, но жива. Я помчался к другой стороне машины, чтобы вытащить Тревора. — Я закрыл глаза, когда вспомнил, как его обмякшее, забрызганное кровью тело, скользнуло из перевернутой машины в мои руки. — Он был мертв.
— О, Натан. Как ужасно!
Я не хотел больше говорить об аварии. Иначе эмоции полностью сломили бы меня. Я сунул сжатые кулаки в карманы, чтобы скрыть дрожь.
— Меня обвинили в непредумышленном убийстве, опасном вождении. Я не стал защищаться, признал себя виновным и попал в тюрьму здесь, в Онтарио.
— Почему ты не боролся? Почему твои родители не попытались тебя остановить?
Я горько рассмеялся, и я повернулся к Кортни.
— Родители, особенно Райан, винили меня в смерти Тревора, и были правы. Я не должен был брать их в машину. Я не должен был ехать так быстро. Я убил брата и едва не убил сестру, а сам отделался ушибами, сломанными ребрами и несколькими шрамами на ноге. Но я был жив. — Я покачал головой. — Я был совершеннолетним, и это было мое решение. Единственное, о чем я спорил, так это о причине. Райан всем говорил, что я не любил Тревора, завидовал вниманию, которое он получал. Он считал, что я сделаю все нарочно. Но это не так. Я был безответственным и глупым, но я не специально… — у меня сорвался голос. — Я… я любил Тревора.
— И ты сел в тюрьму.
— Да.
— А твоя семья? Они к тебе не приезжали?
— Райан навестил меня в первую неделю и сказал, что они больше не хотят иметь со мной ничего общего. Я не поверил. Я начал писать маме, умоляя ее выслушать, но не получил ответа. Я пытался позвонить ей, но номер был изменен. В конце концов, некоторые письма вернулись с пометкой «не доставлены». Позже я узнал, что они переехали.
— Ты сохранил все письма?
Я пожал плечами, не зная, как это объяснить.
— Это все, что у меня осталось.
Кортни так сильно стиснула свои руки, что костяшки побелели.
— Так ты был совсем один? — спросила она, печально глядя на меня.
— Да. Мне было слишком стыдно за то, что сделал, чтобы пытаться поддерживать контакт с друзьями. Я убедил себя, что так будет лучше для всех. Грант пытался сказать мне другое… но я не слушал.
— Грант? Друг, с которым ты ездил пить кофе?
Я кивнул.
— Он был психологом, которого мне назначили, когда я был в тюрьме. Сначала я не был образцовым пациентом, но постепенно начал доверять ему. Он стал моим другом. Именно его показания на слушанье об условно-досрочном освобождении позволили меня выйти раньше. Он и его жена Клэр предоставили крышу над головой, пока я не встал на ноги. Они подписали мою ссуду, чтобы я мог купить машину и дом. Они живут на севере, и я езжу к нему каждый месяц или около того, — вздохнул я. — Если бы не их доброта, не знаю, что бы со мной было.
— Почему?
— Райан ждал меня, когда меня выпустили из тюрьмы. Его сообщение было четким и ясным: «Забудь о матери и сестре, как они забыли о тебе».
— Ты уверен, что он говорил правду?
— Он отдал мне письма, которые мама получила еще до переезда. На них ее почерком было написано: «Вернуть отправителю». Там же была записка с просьбой оставить их в покое. Мне пришлось умолять его сказать мне, в порядке ли Софи, выздоровела ли она. Он сказал, что да, но она не хочет меня видеть.
— И ты никогда…
— Я искал их вначале и даже думал, что нашел Софи на Facebook, но это была не она. Грант предложил помочь, но я не видел смысла. Райан и мама ясно выразились. У них была своя жизнь, и мне нужно найти свою. Подальше от них.
— Но ты же ее сын…
Я пожал плечами.
— Иногда ты просто не можешь простить. Они не могли.
— Почему ты держал это в секрете от меня?
Я устало потер лицо.
— Не хотел, чтобы ты по-другому смотрела на меня. Как смотришь сейчас. Как будто я — незнакомец.
Кортни ничего не сказала.
Вспомнив совет Гранта, я решил, что нужно дать ей все обдумать в одиночестве.
Я оттолкнулся от стены, на которую опирался, и взял со стола ключи.
— В ту ночь я совершил огромную ошибку и в результате убил младшего брата и потерял семью. Я думал, меня это чему-то научило, но я совершил еще одну огромную ошибку, не будучи честным с тобой. Я ужасно сожалею об этом. — Я махнул на ноутбук и сумку. Я слишком устал, чтобы заботиться о них сейчас. — Надеюсь, ты сможешь простить меня и позволишь попытаться все исправить. Возможно, ты снова сможешь мне доверять мне…
Я повернулся и с тяжестью на сердце пошел к двери.
— Почему ты говоришь так?
Я обернулся.
— Говорю что?
— Что ты пойдёшь в соседний дом. Это ведь твой дом.
Я покачал головой.
— Мой дом там, где ты, Кортни. Тот дом — лишь место, где я жил, ожидая, когда ты найдёшь меня.
Ее глаза наполнились слезами, губы задрожали.
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
Я замер.
Кортни протянула руку.
— Я хочу, чтобы ты остался.
Я пересек комнату за считанные секунды. Кортни крепко обняла меня. Я уткнулся ей в шею и позволил слезам, которые так долго сдерживал, наконец пролиться.
Кортни подвела меня к дивану. Я рухнул на него, увлекая ее за собой, крепко обнял и начал слегка покачивать.
— Я знаю, что у тебя остались вопросы, и я постараюсь ответить на все, но сейчас я нуждаюсь в тебе, — я отстранился. — Ты понимаешь, о чём я говорю?