Испорченный король - Рина Кент
Эйден отдал ее ему? Я никогда не думала, что он будет интересоваться философией, не говоря уже об экзистенциалистских теориях.
Следующие пятнадцать минут мы с Коулом обсуждаем творчество Сартра и некоторых его современников-философов. Это напряженный разговор, поскольку мы с Коулом расходимся во мнениях почти по всему, но мне удается отвлечься от того, что происходит на поле.
Мы переключаемся на музыку, и я смеюсь, когда Коул говорит, что ему нравится Coldplay.
– По крайней мере, здесь мы сошлись.
– По крайней мере, твой музыкальный вкус лучше, чем литературный.
– Эй! – Я прижимаюсь своим плечом к его плечу.
Улыбаясь, он вскакивает на ноги и протягивает мне руку.
– Пошли. Пришло время мне потренироваться, как тупому спортсмену.
– Ты затаил обиду, не так ли? – Я беру его за руку.
– Я? Никогда.
– Попробуй еще раз, капитан.
Он хихикает, и я тоже. Звук разносится по уединенному месту вокруг нас. Если бы я знала, что Коул будет таким хорошим, я бы подружилась с ним раньше.
Или нет.
Коул принадлежит к узкому кругу Эйдена, и я никогда раньше не обращала на них внимания.
– Я вам помешал?
Эйден стоит возле кирпичной стены, к которой я прислонялась ранее, скрестив руки на груди.
Мое сердце замирает, как бы сильно я это ни ненавидела.
Но в этом-то и фишка сердец, не так ли? Они не могут перестать биться, несмотря на боль.
Я оглядываю его, ожидая увидеть Сильвер, свисающую с его руки как какая-нибудь марионетка.
Ее здесь нет.
Глаза Эйдена сужаются при виде того, как я сжимаю руку Коула. Если бы взгляды могли убивать, мы бы сейчас были в огне.
Я должна отпустить Коула и игнорировать Эйдена, но черт с ним. Королева сук весь день висела у него на руке. Какое он имеет право смотреть на меня так, как будто я поступаю неправильно?
– Да, вообще-то да, – говорю я легким тоном. – Мы с Коулом хорошо проводили время, пока ты не появился.
Коул приподнимает бровь, но ничего не говорит. На самом деле его губы кривятся в усмешке.
– Отпусти ее, Нэш, – выдавливает Эйден, его дыхание становится более хриплым.
Я крепче сжимаю руку Коула. В любом случае он не пытается уйти.
– Эльза… – В голосе Эйдена слышится явная угроза. – Отпусти его руку или…
– Или что? Что ты теперь будешь делать? Заставишь меня смотреть, как ты трахаешь Сильвер? – Заткнись, черт бы тебя побрал. Я подкидываю ему идеи.
Прежде чем он успевает ответить, я вздергиваю подбородок в притворной браваде.
– Я могу сделать то же самое, если ты увлекаешься вуайеризмом.
Эйден оказывается у меня перед носом за долю секунды. Я вздрагиваю в ответ, когда мое сердцебиение ускоряется. Эйден нависает надо мной как скала и смотрит на меня сверху вниз с раздувающимися ноздрями, которые с таким же успехом могли бы дышать огнем.
В своем оцепенении я даже не осознаю, что Коул выскользнул из моей руки.
– Не опаздывай на тренировку, Кинг. Тебе нужно наверстать упущенное в прошлой игре. – Коул одаривает меня теплой улыбкой и исчезает за углом.
Эйден приближается ко мне. Я пытаюсь стоять на месте, но это невозможно из-за демонов, кружащих в его глазах.
Я сглатываю комок в горле. С каждым шагом, который он делает вперед, я отступаю назад.
Мои лопатки ударяются о дерево, и я вздрагиваю.
Эйден опирается предплечьем над моей головой, загоняя меня в клетку.
– Ты закончила играть, сладкая?
Глава 34
Закончила играть?
Неужели мое сердце и мое тело – это чертова игра?
Прежняя ярость захлестывает меня. Моя поза напрягается, но я сохраняю ровный тон, когда говорю.
– На самом деле нет, Эйден. Я еще не закончила играть. Я думаю, что приму предложение Ксандера и стану его девушкой – на этот раз по-настоящему. Потом, есть еще Коул. Я и не подозревала, что он такой интересный и умный. Даже Ронан такой обаятельный. Столько вариантов!
– Ты закончила? – Челюсть Эйдена сжата, но ему удается сдерживать свой гнев, который пытается вырваться наружу.
– Я не закончила. Ты мне не веришь, не так ли? Ты думаешь, я блефую? Я докажу тебе.
Он грубо хватает меня за руку.
– Ты никуда не пойдешь.
– Посмотрим.
Я толкаю его дурацкие широкие плечи. Мне следовало бы знать, что лучше не применять против него физическую силу, но в данный момент я так взвинчена, что не могу ясно мыслить. Он прижимает меня к дереву, без усилий обхватив за руку.
– Отпусти меня, черт возьми, – выдыхаю я с досадой.
– Никогда.
Он произносит это слово с такой убежденностью. С такой… властью.
Я останавливаюсь и смотрю на него с выражением, которое должно быть похоже на «ты что, издеваешься надо мной?».
– Ты уже двинулся дальше, так что позволь мне сделать то же самое. – Мой голос срывается, и я прочищаю горло. – Чего, черт возьми, ты еще от меня хочешь?
Я сопротивляюсь давлению, нарастающему в моих глазах.
Я не собираюсь плакать.
– Ты правда веришь, что это вообще возможно – двигаться дальше, сладкая? – Странная смесь нежности и гнева заставляет мое сердце подпрыгнуть.
– Все в школе видели, что ты прекрасно справляешься с Сильвер.
– Мне наплевать на всех в школе. Это шоу было предназначено только для тебя.
– Для меня? – Приступ гнева возвращается снова. – Я пропустила какую-то памятку о том, что ты должен щеголять с другой девушкой после того, как мы впервые занялись сексом? Не говоря уже о том, что ты бросил меня после упомянутого секса.
Губы Эйдена растягиваются в победоносной улыбке.
– Вот. Это та реакция, на которую я надеялся.
– Что? – я огрызаюсь.
– Ты хотела этого.
– Я хотела этого? Твоя игра в манипулирование сильна, но недостаточно, чтобы заставить меня поверить, что я хотела тебя в объятиях другой девушки!
– Ты хотела, чтобы у тебя был выбор. Настоящий. – Серый цвет его глаз становится жестким, как оружейный металл. – Итак, я дал тебе шанс выбрать меня. Твой ответ опоздал на три дня, но я приму его.
Мои губы шевелятся, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Я потеряла дар речи.
После нескольких секунд – или минут – разглядывания его неправдоподобно красивого лица я говорю:
– Твой способ дать мне выбор – ткнуть Сильвер мне в лицо?
– Это мотивация.
Я невесело смеюсь. Как обычно, он всегда делает выбор в свою пользу.
– Почему Сильвер? Почему не какая-нибудь другая девушка?
– Она пугает тебя.
– Что?
– Это подсознательно, но я заметил, что ты пялишься только на нее. Даже когда
