Любовь – это путешествие - Бет О'Лири
Сегодня тут почище. На столе записка:
Здравствуй, призрачный смотритель! Прости за бардак, я вчера немного увлекся. Я ухожу на прогулку, а ты, пожалуйста, проверь ставни у меня в спальне, хорошо? Никак не соображу, что с ними делать, чтобы не хлопали. Шум сводит меня с ума.
Дилан Эббот
Это его-то шум сводит с ума?! Закатив глаза, сминаю бумажку и засовываю в задний карман. Ничего там особо сложного. Потрать он десять секунд, и нашел бы, как закрепить ставни крючками к стене.
Тем не менее я поднимаюсь в его спальню. Мне отлично известно, какую из комнат он выбрал. Я уже на слух определяю, какая из дверей дома открывается. Иногда еще путаю ванные в третьем и четвертом номере, шестую и восьмую спальни, но с остальными проблем нет.
Он выбрал лучшую из комнат, как раз ту, с балкона которой мы с Деб любовались звездами. Кровать с балдахином, тяжелое покрывало из синего шелка, а из огромных окон открывается вид на виноградники. Постель не заправлена, одежда комом лежит у двери в ванную, похоже, сброшенная перед походом в душ. Запах в комнате, как и от его куртки: апельсиновый, мускусный, мужской.
Открываю окно. Ясное дело, со ставнями все нормально. Закрепляю их на крючки и подумываю оставить ответную записку. «Посмотри на ставни и делай так же», и подписаться «призрачный смотритель». Ну уж нет! Летняя Адди никакой не призрак! Шутки ради дышу на стекло и вывожу: «Аделина». Без поцелуйчика или смайлика, само собой.
Гость не возвращается так долго, что я решаюсь искупаться в бассейне – если жильцы не видят, то можно, так сказала мама Шерри. Стук в дверь раздается, когда я уже вернулась в квартиру и выжимаю волосы над раковиной.
Оглядываю себя. Да-а… На мне только мокрый купальник. Мчусь в спальню и судорожно роюсь в шкафу, хотя это бесполезно: все вещи или в стирке, или на полу.
Снова стук. Чтоб его! Хватаю с пола комок оранжевой ткани – как выясняется, летнее платье. Пятен вроде нет, значит, сойдет. Натягиваю его на ходу и бросаюсь к двери.
Наконец открываю. Вот и он. Совсем не такой, как я воображала. Первое, что я заметила – его глаза: бледно-зеленые, почти желтые, и немного сонные. Необычайно длинные для мужчины ресницы, взлохмаченные каштановые волосы, чуть выгоревшие на солнце. Светлая льняная рубашка, мятая и с расстегнутыми пуговицами – хоть тут я угадала. Кулона, правда, нет, зато на мизинце красуется золотой перстень. А за спиной у него – мои мокрые следы от бассейна до дома.
– О… – Он удивленно меня оглядывает, и прядь волос падает ему на глаза. – Привет!
– Здрасьте. – «Мистер Эббот» я пропустила – какой он «мистер», мы ровесники.
Вода с мокрых волос стекает по спине, приятно охлаждая кожу. Это даже хорошо, а то как-то я разволновалась.
Он тихонько усмехается.
– А я-то представлял тебя морщинистым стариком, мой призрачный смотритель!
– Почему? – смеюсь я.
Он пожимает плечами. Похоже, я разволновалась не столько из-за панических поисков одежды, сколько из-за него – эти зеленые глаза, свободная рубашка…
– Смотритель! Так и вижу старика.
– Ну, я тебя тоже иначе представляла, – решительно отрезаю я. – «Семья Эбботов»! Звучит как… Ну, нечто больше, чем один человек.
– Ну да. Остальные передумали, так что приехал только я. Кстати, спасибо за ставни! Ты просто волшебница.
– Они просто… – Запнувшись, решаю не объяснять. – Не за что.
Рассматриваем друг друга. Представляю себя со стороны: и сутулые плечи, и мокрые пятна от купальника на платье. Его взгляд медленный и уверенный, так смотрят на своих жертв мужчины в барах. Хотя как-то это слишком нарочито. Будто видел, как это делает кто-то другой, но сам никогда не пробовал.
– Чем-то еще могу помочь? – спрашиваю я, поправляя платье, которое так и липнет к купальнику.
– Начнем с того, что я потерял ключ… – Его взгляд на мгновение становится задорным и мальчишеским. Намного лучше. Так он даже кажется милым, хотя слегка напоминает щенка йоркширского терьера. Или участника музыкальной группы, еще не добившейся успеха. – Вечно их теряю…
– Без проблем, дам другой.
– Спасибо большое! И еще… – Подумав, он продолжает: – Я ищу кое-кого…
– В смысле?
– Ищу кое-кого, и, может, ты могла бы мне помочь…
Это уже любопытно. А он все-таки симпатичный. Его взгляд скользит по мокрым пятнам, но он быстро отводит его, снова боится, что я заметила. Я стараюсь скрыть улыбку. Интересно, он всегда такой взлохмаченный или только с похмелья?
– У тебя есть машина?
Киваю.
– Отвезешь меня кое-куда?
Дилан
Мокрые волосы, глаза цвета морской волны… Водная нимфа! Я вызволил ее из мрака квартирки без окон! Она ждала меня, и я пришел освободить ее.
Ладно, кажется, я выпил лишнего. Надеюсь, она не заметит. Стараюсь смотреть на нее с уважением, а не беспардонно пялиться, но в обед я выпил почти бутылку вина, сидя на холме над виллой с томиком стихов Сидни «Астрофил и Стелла», и должен признаться, что не вполне доверяю собственным суждениям.
Садясь в машину голубоглазой смотрительницы, силюсь как можно скорее протрезветь и разобрать, что она говорит – что-то про ставни, – но в голове вместо этого крутятся новые строки, что-то об изящных пальцах с обкусанными ногтями.
Мы выезжаем за ворота, и я успеваю оценить ее профиль: аккуратный вздернутый носик, россыпь веснушек на скулах, словно капли воды на песке. Грудь сжимает то страхом, то волнением, а может, и попросту желанием. Я знал, что лето будет волшебным, и вот!.. Ветер звенит в ушах, луч солнца ласкает щеку, а подле меня темноволосая красавица, ее бедра фарфорово-бледны на темном сиденье, ее…
– Ты так дверцу сломаешь.
Вздрагиваю от неожиданности.
– А?
– На холодильнике. Ты дергаешь ручку снизу, а надо браться за верх, поаккуратнее. Иначе нам с Деб придется искать мастера, а местные нас и без того дурочками считают. Никто не придет, и будем чинить сами.
Весь настрой улетучивается.
– А ты откуда знаешь? – взяв себя в руки, спрашиваю я. – Следила за мной, маленький призрак?
Ее голубые глаза сердито блестят, над верхней губой темнеет родинка.
– Я тебе не «маленькая», ясно? Давай без покровительственного тона.
Вздыхаю. Вдохновение и красота момента испаряются. Ну что я делаю не так? Она ж и правда маленькая: хрупкая, острые ключицы, тонкие запястья. С чуть заметной улыбкой девушка отворачивается к дороге.
