Белые лилии - Саманта Кристи
Я снова возвращаю свое внимание на Скайлар и наблюдаю, как она высвобождается из объятий Тора и идет в туалет.
– Простите, Джен, мне нужно вас покинуть, – говорю я, не отрывая взгляда от ее дочери.
– Разумеется, – смеется она. – Удачи, Гриффин!
И Джен уходит, а я остаюсь в недоумении: удачи в чем?
По пути к туалету я отвожу Гэвина в сторонку. Меня даже не волнует, что от моего злобного захвата у него на руке, наверное, останутся синяки.
– Какого черта, Гэв?! Ее семья и так уже думает, что я кусок дерьма. А ты еще и притащил меня сюда, хотя знал, что тут будет ее бывший? Это просто подло, чувак.
Гэвин стряхивает с плеча мою руку.
– Да, сорян. Я сам только пару часов назад узнал, что Скотт вообще в городе. Он должен был приехать только завтра для проекта, над которым работает наша студия. В любом случае он не совсем ее бывший.
– Не совсем ее бывший? Что это, черт побери, значит? – Я смотрю на него и тут до меня доходит. – Черт! Ты хочешь сказать, что он с ней переспал? Сколько раз?
– Я почти уверен, что у них была всего одна ночь. В прошлом году, когда мы с Бэйлор жили в Лос-Анджелесе и Скайлар приезжала к нам в гости. Ничего серьезного, Гриффин. Он хороший парень. Плейбой, конечно, но хороший парень.
– У нас все готово, прошу всех занять свои места, – отец Скайлар приглашает всех к столу.
Я указываю на стол.
– Иди. Я скоро к вам присоединюсь.
Гэвин уходит, а я стою в опустевшем коридоре, прислонившись к стене рядом с женским туалетом, и жду, когда оттуда выйдет Скайлар.
Дверь распахивается. Скайлар замечает меня и вздыхает:
– Привет, Гриффин. Мои родители очень рады, что ты пришел.
Я приподнимаю брови.
– А ты? Ты рада, что я пришел?
Она ладонями гладит живот. Заметив, что я слежу взглядом за ее руками, она останавливается и опускает руки.
– М-м-м, да, конечно. – Ее голос звучит неуверенно и очень неубедительно.
– А как насчет Скотта Карлсона? Ты рада, что он тоже пришел?
Она поджимает губы и жует щеку изнутри.
– Я не собираюсь с тобой это обсуждать, Гриффин. Тебе известно, какой я была раньше. Я изменилась. Хотя мне и не надо перед тобой оправдываться.
– Изменилась? – переспрашиваю я. – Означает ли это, что Мистер Еда не получал приглашения в твою постель?
Скайлар испепеляет меня взглядом.
– Джон – поставщик алкоголя. И что я с ним делаю, не твое дело, Гриффин.
Она поворачивается и собирается уйти.
Я подхожу к ней сзади и мягко беру ее за руку, прижимаясь к ее спине, и откидываю ее волосы на одно плечо.
– Я намерен сделать это своим делом, Скай, – шепчу я ей в ухо. – Я намерен сделать своим делом все, что касается твоей жизни. И жизни Эрона. Привыкай к тому, что я рядом, потому что я никуда не денусь.
От моего дыхания на гладкой коже ее шеи появляются мурашки. Даже стоя у нее за спиной я замечаю, что ее пальцы прикасаются к медальону, который висит у нее рядом с сердцем. Скайлар делает глубокий вдох и, не оглядываясь, уходит. Но все в ее теле говорит о том, что она хочет оглянуться.
Я знаю, что мне надо сделать дальше. Прежде чем присоединиться ко всем за столом, я отправляю Мейсону эсэмэс, сообщая, что сегодня буду спать на его диване в последний раз.
Глава 26
Вещей у меня немного. Чемодан с одеждой, которую я купил в Майами. Спортивная сумка с фотоаппаратами. Несколько рубашек, которые я забрал на прошлой неделе. Вернуться в таунхас будет несложно. Тогда почему это кажется самым сложным из всего, что мне когда-либо приходилось делать?
Когда я приходил сюда на прошлой неделе, я даже не думал об Эрин. Я не мог об этом думать, пока Мистер Еда лапал Скайлар. Но сегодня я тут один. Я и дух Эрин.
Я стою в дверях кабинета – комнаты, где Эрин умерла. Ему вернули первоначальный вид, но я все равно не уверен, что когда-нибудь смогу заставить себя зайти внутрь. Здесь Эрин сидела и проверяла тетрадки своих второклассников. Составляла планы уроков. Иногда даже занималась индивидуально с отстающими учениками. На полках встроенного книжного шкафа все еще стоят ее методички. Сбоку на полках, рядом с учительскими наградами Эрин, расположились фотографии второклашек.
Скайлар ничего не поменяла. Эта комната – святилище Эрин. Может, Скайлар чувствовала себя виноватой за то, что перебралась в главную спальню, поэтому и оставила эту комнату нетронутой? Может, всем было бы легче, если бы она запаковала все вещи в коробки и заявила свои права на кабинет? Тогда я бы смог переступить через порог?
Я заношу чемодан наверх и распаковываю его в комнате для гостей, все это время размышляя о том, смогу ли я спать в постели, в которой мы когда-то спали с Эрин. Я никогда не спал в ней один. Когда мы переместили Эрин на первый этаж, я спал на диване. Но здесь нет дивана. Комната слишком маленькая. Я могу спать либо на кровати, либо в своей студии внизу.
Мое внимание привлекает фотография на тумбочке. Она всегда была одной из моих любимых. Эрин на ней всего восемнадцать, она только что прошла курс химиотерапии. Волосы у нее только начали отрастать, но у нее ангельское лицо, и даже без волос она все равно прекрасна. Я сажусь на кровать и беру фотографию в руки. Ангел. Где она сейчас? Видит ли она меня? Знает ли она о том, что происходит? Может ли она это контролировать?
Я снова гоню от себя чувство вины. Вины за то, что живу в ее доме с женщиной, вынашивающей моего ребенка. С женщиной, которую я пытаюсь затащить к себе в постель – ну, может, не в эту самую постель. И хотя я снова и снова говорю себе, что Эрин хотела именно этого, я не могу не
