Сломай меня - Меган Брэнди
Язык скользит внутрь, и теперь я чувствую, насколько жаден Ройс.
Он стонет и рычит, прижимаясь ко мне всем телом, а его член трется о мое лоно.
Я охаю, запрокидываю голову назад, и он прикусывает кожу у меня на шее.
С моих губ слетает незнакомый звук, Ройс отрывается от меня, смотрит в глаза, а потом снова прижимается к моим губам.
Этот поцелуй грубый, но мне невероятно, невероятно хорошо…
А через несколько мгновений вдруг что-то меняется.
Хватка ослабевает, губы расслабляются.
Ройс целует меня мягко и нежно. И этот его поцелуй почему-то говорит больше, чем все остальные.
Он – честный.
Это – извинение.
Это – мы.
Это – он.
Это – больше.
Слегка отстранившись, Ройс кладет голову мне на ключицы, и мои пальцы скользят по его затылку.
– Моя маленькая Динь-Динь, – хрипло произносит он. – Помоги мне научиться летать…
Покалывание охватывает низ моего живота, когда он наклоняется ко мне.
– Помоги мне научиться летать, потому что потерянный мальчик летит вниз, малышка… – Он умолкает, обнимая меня еще крепче.
Покалывание превращается в фейерверк.
О боже, он летит вниз…
Он падает.
Пульс грохочет у меня в ушах. Предвкушение того, что это может значить, и страх того, что наверняка за этим последует, заставляет мое разгоряченное тело задрожать.
Что он скажет, если узнает, что я давно уже упала на землю?
Ройс стонет, касаясь моей кожи, его язык скользит по ней, и я чувствую, как он улыбается.
Он отпускает мои ноги, обхватывает ладонями мое лицо и смотрит мне в глаза, долго-долго. Потом наклоняется и прижимается губами к уголку моего рта.
Ройс не отпускает меня и не отстраняется; до меня доносится сдавленный, может, даже неосознанный шепот:
– Что ты со мной делаешь…
Дыхание застревает у меня в горле, я ничего не отвечаю. Думаю, что мне и не нужно.
А потом он исчезает.
Я ложусь в постель. Понятия не имею, что принесет мне завтрашний день, но одно знаю наверняка.
Ройс Брейшо может напоить мою душу… или попировать над ней.
А я?
Наверно, я так же больна, как и моя мать… потому что уверена – я позволю ему и то, и другое.
Глава 24
Бриэль
Господи боже, вот это засос!
Я таращусь в зеркало, подняв волосы и наклонившись ближе.
Большой, размером с чертов бейсбольный мяч!
Как?!
Он же целовал меня в это место всего несколько секунд, так ведь?
Но у него есть навыки, Бриэль.
Еще немного поворачиваю голову.
Ладно, может, не с бейсбольный, но точно с мяч для гольфа. Начинается сзади на шее, тянется вверх до линии волос и спускается вниз в виде кривой буквы «J», прямо в то сладкое местечко, что он нашел.
Меня охватывает жар от одного только воспоминания об этом, о вкусе его губ, о силе, что скрыта… там.
Ройс дал мне почувствовать, что может сделать со мной, и я с радостью приняла, и даже умоляла внутри, чтобы это продолжалось.
Тем не менее я начинаю понимать, что Ройс умеет контролировать себя, хотя и с большими оговорками.
Никто не может продиктовать ему следующий шаг – в половине случаев даже он сам. Попытка что-то навязать сбивает его с толку, вызывает в нем раздражение. И, раздраженный, он начинает говорить грязные слова.
В этом Ройс похож на ребенка – ребенок не знает, что на него надвигается, и потому закатывает истерики – не ради внимания, а скорее от страха, который он, естественно, будет скрывать.
«Думаете, вы меня знаете? – выпускает он снаряд в самое уязвимое место. – А теперь что скажете? Вы могли предположить, что так будет?»
Это единственный знакомый ему способ защититься от того, что он боится впустить в себя.
Возможность.
Надежду.
Любовь?
Ройс боится чувствовать. Боится боли, что последует, потому что верит – настоящие чувства всегда сопровождаются болью. Чтобы избежать ее, он проводит время с роскошными девочками, знакомиться с которыми ближе ему нет нужды, и он говорит себе, что это нормально.
А вот и нет.
Я вижу, как он смотрит на Рэйвен, на Викторию, на своих братьев.
Ройс жаждет иметь то же, что и они, но не верит, что для него это возможно.
Этот мир порой кажется прирученным, но всегда что-то скрыто под поверхностью, и это «что-то» ждет, когда будет стерто. Прошлое мальчиков тому пример.
Ройсу не чужды тьма и боль, неприступные горы, что поднимаются из пепла.
Откуда я это знаю?
Боль узнает боль.
Пробегаю пальцами по лилово-красной отметине, которую он оставил… умышленно, чтобы я нашла ее этим утром и прокрутила в памяти события прошлой ночи.
Этот засос… он темный и гневный, как и он сам.
Уголок моего рта приподнимается, я скольжу пальцами от отметины к губам. Провожу по ним подушечкой среднего пальца. Они все еще слегка опухшие. Саднящие.
Смотрю в свои глаза, бирюзу по краям затуманивает легкая краснота, но мне все равно. Свет все равно будет лучиться.
Поднимаю руку к волосам, машинально дотрагиваюсь до шрама, но заставляю себя опустить руку.
Отступаю на шаг назад, улыбаюсь девушке в зеркале, и мои глаза вдруг застилает влага, потому что я впервые…
Верю девушке, что улыбается в ответ.
* * *
Я помогаю с завтраком в нашем общежитии, но не занимаюсь работой по дому, потому что Мейбл продолжает напоминать мне: я не обязана помогать. Мне стыдно, но не настолько, чтобы остаться и заняться чем-то.
Выхожу на главную улицу города, покупаю пончик в пекарне, про которую мне сказала Рэйвен, а потом еще немного хожу по магазинам.
Не припомню, чтобы в детстве я хоть раз выезжала в город. Родители держали нас подальше от людей, так что для меня тут все в новинку.
Магазинчики в городе маленькие, независимые. Здесь нет никаких торговых сетей, даже продуктовых. Всем владеют какие-то семьи, в честь которых и названы магазины, как я догадываюсь. Неизменные члены сообщества Брейшо, которые понимают и принимают правила, чтобы из поколения в поколения оставаться частью сообщества.
Прохожу через парк и оказываюсь на рынке, что расположен за ним, – там я покупаю то, за чем пришла. И иду обратно домой.
– Бриэль? – слышу свое имя.
Поворачиваюсь и наклоняюсь, чтобы заглянуть в открытое окно машины. Парень за рулем снимает очки и приподнимает шляпу, под которой светлые волосы.
– Август, привет. Как дела?
Он с улыбкой кивает.
– Неплохо. Давай подвезу.
Я замираю, мой взгляд падает на груду сладостей на пассажирском сиденье.
– Не
