Второе первое впечатление - Салли Торн
Ему нравится слышать подобные слова, и, надеюсь, именно потому, что они звучат из моих уст. Впрочем, сейчас я собираюсь сказать нечто такое, что может причинить ему боль.
– Ты не находишь, что пора отпустить Ти-Эм на волю?
Тедди косится на свою черепаху, которая, как всегда, ползает по траве на расстоянии вытянутой руки.
– Не думаю, что он готов.
– А я думаю, он готов отправиться в путь. Как когда-то отправился Номер Один. И как в ближайшее время отправишься ты.
– Ты говоришь со мной так, будто прощаешься. В отличие от других девушек, которые верили, что я никуда от них не денусь. Отчего мне сразу хотелось встать и уйти. Впрочем, сейчас еще хуже. – Он пытается поймать мой взгляд.
– Почему хуже? – Я расчесываю пальцами волосы Тедди, а так как спутанных прядей уже не осталось, просто глажу его по голове.
– Все нормально. Я с самого начала знала, что ты скоро уедешь.
– То, что ты сидишь и ждешь моего отъезда… вызывает у меня зуд. – Тедди хлопает себя по груди, и я машинально начинаю почесывать его через футболку. – Ты всегда стараешься мне что-нибудь дать. Хотя я не заслуживаю таких милых знаков внимания, – печально смеется Тедди.
Тедди убирает голову с моих колен, и мне становится не по себе. Он поднимает с земли Ти-Эм.
– Рути считает, что ты готов. – И, повернувшись ко мне, уточняет: – Ты уверена, что мне нельзя взять его с собой? Я буду за ним очень хорошо ухаживать.
– Конечно, ты будешь о нем заботиться. Но ему нужно найти жену. Или мужа. Точно не могу сказать, это самец или самка. Здесь его дом. Не думаю, что аквариум может сравниться со здешними просторами.
Я становлюсь на колени, и мы смотрим на склоняющееся к закату солнце и звездный купол над головой. Небо – это тысяча оттенков лилового. Нас обдувает легкий ветерок. Я чувствую запах пыльцы и удушающий аромат духов Ренаты, намертво въевшихся в кожу Тедди. (Он называет их «Язва Номер Пять».) От озера тянет илом, а от нашего одеяла – шерстью. «Провиденс» безмятежно спит под сводом серебряных звезд. Быть может, сегодня я тоже смогу отдохнуть.
– Знаешь, я реально устала за всеми присматривать. – Я не ожидала от себя такого признания. Тедди молча кивает и опускает Ти-Эм на землю. Мы смотрим, как он ковыляет в сторону озера. – Я горжусь тобой. Моя первая черепаха точно так же ушла от меня. Я тогда даже обиделась.
– Угу. Ладно. Нам, наверное, пора домой. А ты нашла то клевое мороженое, которое я положил в морозилку? Обожаю мороженое.
Тедди произносит это с таким видом, будто мы давно живем вместе и спим под одним одеялом.
Все это ужасно далеко от истины, но, боже мой, как приятно будет лелеять смелые, яркие воспоминания, которые я начну перебирать в одиночестве. Мы с Тедди стоим на коленях лицом друг к другу, почти касаясь плечами.
Я тоже должна ловить момент, пока это большое редкое существо рядом со мной. Мне следует сделать хоть что-то значительное, так как иначе я буду вечно думать: а что, если…
– У меня совсем нет опыта в подобных вещах, но обстановка, по-моему, весьма романтичная.
– Так оно и есть. – Тедди смотрит на меня с проснувшимся интересом. – Ты наконец это заметила?
Я тону в его черных зрачках, которые меня буквально гипнотизируют.
– Ты можешь меня поцеловать? Ну пожалуйста!
– Твое желание для меня закон. – Тедди склоняется ко мне, но за секунду до того, как наши губы встречаются, говорит: – При условии, что ты поедешь со мной в тату-студию.
– Да, – отвечаю я, и мое желание тотчас же сбывается.
Теперь все именно так, как я мечтала.
Глава 23
– Мы что, уже приехали? – зевая, словно младенец, спрашивает сидящая за моей спиной Рената. – Быстро добрались.
На самом деле не так уж и быстро. Поездка была долгой. Мы с Тедди успели прослушать одиннадцать эпизодов подкаста «Посланной небесами». У меня онемели ноги, и я буквально надорвала живот от шуточек Тедди. И вообще, разве это законно – иметь такой роскошный профиль?
– Агги? Агги? – Рената пихает локтем в бок сестру. – Мы приехали в тату-салон.
Повернувшись, я смотрю на заднее сиденье. Агги сидит, прислонившись к двери. Веки опущены, рот открыт. У меня тревожно замирает сердце, а Рената принимается тормошить Агги:
– Просыпайся!
Агги издает низкий, сухой, булькающий звук и выпрямляется. Все облегченно выдыхают.
– Мы думали, ты умерла, – упрекает Агату сестра.
– Еще не совсем, – отвечает Агги.
Она не мешает Ренате суетиться: заботливо поправлять ей воротник и нежно гладить по руке. Посмотрев в зеркало заднего вида, я замечаю, что в глазах Ренаты стоят слезы.
– Все в порядке, все в порядке, – повторяет Агги.
– Ты меня до смерти напугала, – всхлипывает Рената. – А ведь я всего в двух шагах от своей заветной цели набить татушку. Хотя, быть может, мой поезд уже ушел.
– Конечно нет, – отвечает Агги.
Они сидят, склонившись друг к другу, голова к голове. Не желая нарушать столь интимный момент, мы с Тедди поспешно выходим из автомобиля. Похоже, я чего-то не догоняю, но пока не могу понять, чего именно.
– Уф! А тебе часто приходится сталкиваться с такими вещами?
– Да, часто. Я видела много покойников.
– Неужели? – удивляется Тедди. – И как ты справляешься?
– У меня есть список необходимых дел, который помогает через все это пройти. А затем, уже после отъезда служащих похоронной компании и родственников, я плачу в ванной комнате.
Мне не хочется вспоминать последний случай, который произошел чуть больше четырех месяцев назад. Хрупкая, миниатюрная миссис Хиггинс не открыла мне дверь, когда я пришла с проверкой. Я нашла миссис Хиггинс в кровати, уже холодную. И вот теперь я по слабости характера позволила Тедди и сестрам Парлони уговорить меня оставить хозяйство без присмотра.
– Расскажи, пожалуйста, о своей студии, – сглотнув ком в горле, прошу я Тедди. – Мне нужно отвлечься.
Тедди обнимает меня за плечи:
– Вот она, моя студия. То есть скоро будет моей. Что скажешь? Вывеску сделали только вчера.
На переднем окне нарисована старомодная морская татуировка: якорь с девизом наверху. Я читаю вслух название студии:
– «Всегда и во веки веков». Очень романтичное название для тату-студии.
– Мне тоже так кажется. Иди вперед, а я помогу нашим девочкам.
Войти в такое место – это подобно мини-тесту в рамках Метода Сасаки, поскольку
