Очаровательный повеса - Элизабет Хойт
Эва несколько секунд с удивлением смотрела на Хэмпстона, потом фыркнула.
– Вы сошли с ума? Никто в это не поверит! Зачем мистеру Харту меня убивать?
– Ну, для начала, они найдут орудие убийства – его нож для вскрытия писем, – сообщил он и взял со стола Асы нож в форме кинжала, довольно-таки острый. – А зачем?.. Мои шпионы донесли, что по меньшей мере две ночи он провел в твоем доме. – Он ухмыльнулся. – Как только это станет известно, полагаю, все поверят, что он убил тебя из ревности, например, в пылу любовной ссоры.
Глава 18
Хотя снаружи хижина вид имела весьма жалкий, внутри обнаружился великолепный зал с мраморным полом и золотыми стенами, а в самом центре стояла дама, красивее которой Дав еще не доводилось видеть.
Эрик передал ей мешки, но когда колдунья открыла их, салат стал тонким шелком, желуди – сверкающими изумрудами, а грибы – великолепными духами.
Колдунья одобрительно улыбнулась, но тут заметила Дав.
«Кто эта девочка и зачем ты привел ее ко мне, мой любимый Эрик?»
Аса услышал крик Эвы, едва вошел в театр. Фогель и Маклиш следовали за ним по пятам. На полпути к дому герцога Уэйкфилда Олдман признался, что Хэмпстон никогда не покидал Лондон, к тому же назначил ему встречу как раз сегодня и в театре.
Аса немедленно приказал повернуть экипаж обратно. Когда бежал к своему кабинету, его все больше охватывало ощущение дежавю, особенно когда обнаружил двух танцовщиц, которые барабанили в дверь его кабинета.
– Заперто! – объявила Полли, и тут же раздался крик Эвы.
На сей раз Аса не стал терять время и возиться с дверью, а сразу завернул за угол, где Маклиш показал ему скрытую дверь в стене, и без особых усилий выбил ее ногой. Когда, весь осыпанный штукатуркой и щепками, Аса ворвался в кабинет, Эва стояла возле стола, склонившись над Генри. Ее щека была в крови, а от собаки исходило жуткое рычание.
У Асы остановилось сердце. Он рванулся к собаке и хотел было оттащить ее подальше от Эвы, но она схватила его за руки, воскликнув:
– Нет! Это не Генри.
Аса опешил: «Тогда кто же, если не собака?» – и посмотрел, куда она показывала.
На полу лежал Хэмпстон и стонал.
– Он ударил собаку ножом, – сквозь слезы проговорила Эва. – Хотел убить меня, но Генри не дал.
Аса, приглядевшись, увидел у пса на боку кровь. Пес негромко взвизгнул, когда он осторожно уложил его на пол, чтобы осмотреть рану.
Хэмпстон воспользовался ситуацией и метнулся к ножу, который валялся на полу, но Эва – тихая серьезная Эва – наступила ему на руку. Он взвыл и тут же получил ощутимый удар в челюсть от Асы, рухнул и больше не шевелился.
Эва прижала руки к щекам, и Аса увидел, что пальцы у нее тоже в крови, но, скорее всего, собачьей.
– Ты убил его? Теперь тебе придется покинуть страну!
Она разрыдалась, но Аса обнял ее и успокоил:
– Тише. Никому никуда не надо уезжать. Этот подонок жив, о чем я несказанно сожалею.
– А как же Генри? – Эва бросилась к собаке.
Пес при звуке ее голоса тихонько взвыл и стукнул хвостом по полу.
– Я думаю, лезвие прошло по касательной, – сказал Аса, осмотрев собаку. – Порез неглубокий, так что пес быстро поправится.
– Слава богу! – с облегчением выдохнула Эва. – Как ты вовремя!
– Благодарение Господу, ты в порядке, – с чувством проговорил Аса и крепко ее обнял.
Неделей позже Эва увидела, как Жан-Мари поднял поврежденную руку над головой, и движение явно не причинило ему боли. Это ее очень обрадовало.
– Слава богу, твое плечо в полном порядке, – сказала она верному защитнику.
– Я тоже рад, дружочек, – одарил ее белозубой улыбкой лакей.
Они сидели в ее гостиной после целого дня хлопот в «Хартс-Фолли». Жан-Мари расположился на диванчике, а Эва – в кресле. Аса остался в парке. Открытие было назначено на завтра, и когда она, совершенно вымотанная, собиралась уходить, он продолжал отдавать распоряжения садовникам, рабочим и служащим театра, причем одновременно. Она не сомневалась, что он придет, как только сочтет, что все готово к открытию.
После происшествия с Хэмпстоном Аса все ночи проводил в ее постели. Их свидания были наполнены страстью и нежностью, но ни он, ни она не заговаривали о любви.
Эва опустила глаза на свои руки. На пальце сверкало опаловое колечко, подаренное Вэлом.
– Я думала…
– О чем, моя маленькая? – спросил Жан-Мари, склонив голову к плечу.
Она вздохнула и выпрямилась.
– Я решила отправиться на континент и разыскать Вэла. Кто-то должен объяснить ему, что так жить нельзя: шантаж не лучший способ общения с людьми. Раньше я всего боялась, и он меня не слушал. Возможно, не станет и сейчас, но я должна хотя бы попытаться.
Жан-Мари кивнул.
– Мудрое решение, малышка. Я горжусь тобой.
Эва почувствовала, что краснеет: мнение верного друга и защитника всегда было очень важно для нее.
– Спасибо.
– Но, боюсь, дорогая, я не смогу сопровождать тебя, – чернокожий гигант грустно улыбнулся.
– Почему? – удивилась Эва.
– Пора, я думаю, нам расстаться: мы ведь с тобой вместе уже давно.
– Больше десяти лет, – прошептала Эва.
– Совершенно верно, – кивнул Жан-Мари. – Помнишь, как тебя постоянно преследовали кошмары? Вот тогда я был тебе действительно нужен.
Эва вздрогнула: действительно, многие годы она боялась собственной тени.
– Да.
– А теперь все в порядке, правда? – по-отечески тепло улыбнулся ей друг.
– Да, в последнее время ничего не снится, – призналась Эва.
– Вот и хорошо. Но самое главное – у тебя появился мужчина: ты наконец перестала бояться. Даже если тебя и начнут мучить кошмары, ты с ними справишься сама, без меня. Поверь, дорогая, я тебе больше не нужен, да и защитник у тебя есть.
Сначала Эва хотела было заспорить: Жан-Мари так долго был рядом, защищал, поддерживал ее, – но потом поняла, что он прав: она в нем больше не нуждается.
Эва задумчиво посмотрела на старого друга.
– Возможно, ты прав, но я очень хочу, чтобы ты был рядом.
– Ах, малышка, я очень рад, что мы так подружились, но есть женщина, которая, уж прости, занимает более важное место в моем сердце. Моя Тесс.
Разумеется, Тесс была ближе Жану-Мари: Эва знала, что так
