Жена хозяина трущоб - Лика Семенова
— А ты сама как думаешь?
Она виновато посмотрела на меня, опустила голову:
— Давай все оставим втайне. А потом я получу документы и куда-нибудь перееду. Ты же знаешь, я пока не могу никуда уехать. Мне будет очень неловко находиться там, если все всё узнают.
В ее словах было рациональное зерно. В конце концов, в этой ситуации именно Софи находилась под ударом.
— Ты уверена?
Она кивнула:
— Да, так будет лучше всего.
— Хорошо. Тогда я скажу Мэйсону, чтобы не грузил тебя работой.
Она даже подалась вперед, едва не свалив чашку:
— Не надо! Пусть все будет, как всегда. Не говори ему ничего. Да и потом, мне же надо чем-то заниматься. Иначе я сойду с ума от безделья. Мне нравится помогать. Правда.
Я сдался:
— Хорошо. Если ты считаешь, что так будет лучше…
Софи уверенно кивнула:
— Да. Так будет лучше. Только… — она замялась, — сейчас им что сказать? Наверняка уже все знают, что мы оба не ночевали дома. Еще и ушли вместе. Леонора точно не отстанет.
Я усмехнулся:
— Впрямь, вопрос. Скажи, что ночевала у жениха — остальное они сами придумают.
Она нахмурилась:
— У Найджела?
И в груди горячо кольнуло. Я наклонился и жадно поцеловал ее в кофейные губы:
— Если станешь рассказывать про Найджела, я из ревности убью вас обоих. Просто скажешь, что ночевала у жениха.
Я был рад, что сейчас Софи заботило именно это. По крайней мере, она ни разу не вспомнила о Марко… Ночью я видел его впервые. Шелудивый одноглазый пес. Только в больную голову могла прийти мысль отдать ему Софи. Это явно не сказка о красавице и чудовище. Я заверил Софи в том, что все это абсолютная случайность. Но сам снова и снова задавался вопросом: сколько он знает? И что может?
Глава 66
Мне казалось, о том, что случилось, уже знают абсолютно все в доме. Даже уборщик на парковке. Как теперь смотреть им всем в глаза? Классика жанра: горничная, которая пробралась в хозяйскую постель. В кино их потом все ненавидят и страшно завидуют.
Господи! Как научиться врать?
К счастью, Сальвар сам привез меня домой, и я быстро прошмыгнула в свою комнату, ни с кем не столкнувшись. Но это не могло остаться незамеченным, я просто уверена. Уже было три часа дня…
Я наспех переоделась. Только-только успела завязать пояс фартука, как в дверь постучали. И я тут же увидела горящие глаза Леоноры. Она вошла без приглашения, на правах чуть ли не закадычной подруги, само собой. Плотно закрыла дверь. Прошептала:
— Мэри! Что случилось? Куда ты пропала?
Меня будто ошпарили: началось… Ее так распирало, что она даже пришла в комнату — никогда раньше не заходила. А я к ней — и подавно.
Я нервно расправляла фартук, чтобы скрыть замешательство:
— Мистер Мэйсон ругался, да?
Леонора пожала плечами:
— Да, вроде, нет…
— Ночевала у жениха. Так получилось…
Та азартно прищурилась. Глаза загорелись, на приятном лице заиграла многозначительная улыбка.
— У своего Найджела?
Пришлось кивать — что еще делать. Сальвару это не нравилось, но ведь мы оба понимали, что это была шутка. В конце концов, это он самолично нас так запросто сосватал, так что… Но меня просто жгло — я понимала, что краснею. Если бы не необходимость, я ни за что бы не вернулась в эту квартиру. Ни за что и никогда. И какое счастье, что не было мадам Гертруды. Она все еще лежала в клинике. Само по себе это, конечно, плохо, но ее присутствия я бы уже не выдержала. Тем более, теперь я, действительно, была виновата.
Леонора тепло улыбнулась, казалась удовлетворенной ответом:
— Он у тебя хорошенький. Я видела — он как-то приходил.
Я снова кивала. Конечно… я этого Найджела в глаза не видела. Точнее, видела фото. Один раз.
Вдруг Леонора буквально заворожено застыла, глядя куда-то в сторону. Я проследила этот осоловелый взгляд. Господи! Ведь мне даже в голову не пришло куда-то прятать коробку с цветами, она так и оставалась на столе. Хорошо, хоть карточку убрала в ящик. Орхидеи находились в каком-то растворе и не проявляли ни малейших признаков увядания. И что я скажу? Откуда такие цветы?
Словно в трансе Леонора проплыла к коробке. Наклонилась, инстинктивно понюхала.
— Какая же прелесть… Вот с виду — скромняга. А ведь знает, как девушке приятное сделать. Чтобы сердце грело.
Я замерла. Надеюсь, она имеет в виду Найджела…
Леонора повернулась ко мне, помрачнела:
— А этот картавый хоть бы крошечную ромашку подарил! Ни в чем не соображает, кроме своей стряпни. Чучело! Небось, считает, что если мне не двадцать лет, то, уж, и не надо ничего. Все хлебом насущным козыряет, будто я и есть, что прожорливая гусыня. Ни души, ни сердца — один желудок!
Мне стало неловко от ее слов. Я пожала плечами:
— Может, он просто не догадывается? Может, надо как-то намекнуть?
Леонора цинично хихикнула:
— Где уж там! Просто знает, что люблю его, паразита. И никуда не денусь. Вот и весь ответ. Год уже жду, что предложение сделает. — Она с усилием сжала кулак и потрясла: — Умные женщины вот где их всех держат. Нельзя им ни в чем признаваться, иначе они мигом на сторону глядеть начинают. Не интересно становится. — Леонора многозначительно кивнула: — Так что смотри, детка. На чужом опыте учись. А то и твой скромняга силу почует. Сами мы им волю даем, а потом страдаем.
Я опустила голову. Леонора намного старше меня, она много знает. А вдруг Сальвар действительно потеряет ко мне интерес?
Я будто опомнилась. Она же говорила о себе, а я о своем…
— Может, ты ошибается? И все еще наладится. Может, сделает предложение?
Леонора покачала головой:
— Не знаю. Но если он меня бросит — я не переживу, клянусь.
Я тронула ее за руку:
— Перестань. Ведь ничего еще не случилось. Подумаешь, цветы. Никто никого не бросает.
Она изменилась в лице, уголки губ скорбно устремились вниз:
— Знаешь, так бывает. Чувствуешь, а объяснить не можешь. Вот чувствую, что что-то не так. — Она махнула рукой, направилась к двери: — Знаешь, правда, не бери в голову. Это твои цветы меня так подловили. Растрогалась на пустом месте. Пойду, а то еще не хватало, чтобы Мэйсон спохватился. А я у тебя сижу… Обеим влетит.
