Будь моей Брейшо - Меган Брэнди
Черт.
Глава 28
Виктория
Готова поклясться, минуты идут, но никто из нас не произносит ни слова, поэтому начинаю первой.
– Я знала, что ты найдешь меня…
– Я должна была.
Облизываю губы, отвожу взгляд в сторону и сразу возвращаю.
– Нет, не должна. Тебе следовало держаться подальше. И тебе лучше уйти прямо сейчас.
– Я уже несколько дней пытаюсь застать тебя наедине. И я никуда не собираюсь уходить.
Усмехаюсь. Стараюсь не задеть ее плечом, делая шаг в сторону.
– Что, мы даже не можем поговорить?
Нет, мы не можем.
– Черт возьми, Виктория. Пожалуйста.
Мои зубы сжимаются, но я не поворачиваюсь к ней.
– Я боюсь! – кричит она.
Я замираю, крепко зажмурив глаза.
Не поддавайся.
Напоминание не срабатывает, и я развожу руками, как бы говоря: хорошо, ты меня поймала, так и быть, послушаю тебя.
Чем дольше мы смотрим друг на друга, тем яснее становится, что одна из нас не в курсе, и это – я.
– Боишься чего, Мэллори? – наконец спрашиваю я.
– Он тебе не сказал?
Делаю вид, что с моей стороны это праздный интерес. Говорю спокойным и ясным голосом:
– Сказал мне что?
– Он позволил мне увидеться с ней…
Мое сердце падает, и мир – мир, который никогда не принадлежал мне, – начинает рушиться.
Моя Зоуи.
Ее дочь.
Слезы наворачиваются сами собой, и я не могу остановить их. Мэллори сразу замечает их и, похоже, тоже собирается заплакать.
Я знаю, что хочу сказать ей, – пусть дает задний ход и убирается к чертовой матери, у нее недостаточно сил, чтобы играть в эти игры, – но я не могу. Обвинять ее бессмысленно, и в конце концов пострадаю я, а не она.
Если я хочу быть Брейшо, я не могу потопить ее. Все должно быть по-честному, и я не собираюсь устранять соперницу. Пусть Кэптен делает выбор. Кэптен и…
Борюсь с кислотой, разъедающей мое горло, умоляю себя хранить молчание. Но я не могу молчать.
– Ты не должна бояться встречи с ней. Она… Боже, Мэллори… – Всхлип перехватывает мое дыхание. – Она идеальная… Красивая… умная… добрая…
Мэллори плачет, тыльной стороной ладони вытирая кончик носа.
– Я совершила ошибку, – шепчет она. – И на самом деле их много…
Целые горы валунов падают мне на грудь, врезаются в легкие, ломают ребра, сама не знаю, как я это терплю.
– Я думала, что смогу это сделать, но я не могу, я… – продолжает она.
– Подожди, – с трудом произношу я. – Ты о чем говоришь? Не можешь сделать что?
– Я знала, что ты будешь на том празднике, – признается она.
Мои брови сходятся вместе.
– Откуда?
– Это не имеет значения. – Она качает головой с убитым видом. – Я не… Я запаниковала в тот день… мне было больно. – В ее затуманенных глазах появляется слабый блеск. – Я была в замешательстве… Виктория, ты…
– Прекрати, – обрываю ее, догадываясь о том, что она скажет дальше. Но она говорит то, чего я не ожидала:
– Скажи ему, что я не смогу прийти… Что я не хочу ее видеть.
Из моей груди вырывается смешок, и я отодвигаюсь от нее.
– Нет.
– Ты должна, – говорит она.
– Да пошла ты. Нет. – Я смотрю на ее руки, которые находятся в непрерывном движении. – Нет, ни за что.
Ее рот открывается, но она не произносит ни слова. Потом она горько и потерянно смеется.
– Он ведь с тобой, не так ли?
– С чего это ты спрашиваешь?
– Разве нет? – вскидывает она на меня заплаканные глаза. – Ты влюблена в него?
Еще больше боли, еще больше давления.
– Ты должна сказать ему, – требует Мэллори, она отступает, и в ее глазах вспыхивает предостережение. – Если только ты не хочешь, чтобы он… чтобы они… сидели и ждали, но никто не придет.
Что?!
Я качаю головой, отворачиваясь от нее.
– Как будто ты его совсем не знаешь, Мэллори. – Каким-то образом я заставляю себя посмотреть ей в глаза. – Я могу прокричать это ему в лицо, могу записать и бросить на телефон, чтобы он прослушал столько раз, сколько ему надо, и все равно… Все равно он будет там, где вы договорились. Он должен увидеть, чтобы поверить. Таков он есть.
Это почти так.
Как если бы она не слышала ни слова из того, что я сказала, Мэллори молчит. Проходит целая вечность, прежде чем она спрашивает:
– Что случилось, Виктория? Почему ты…
Она обрывает себя из страха услышать ответ. И на мгновение я радуюсь, что она слишком слаба.
Ее взгляд скользит по мне, опускается, и Мэллори уходит, а я остаюсь, чтобы отправиться домой и разрушить плотину, построенную им.
Им?
Я всегда говорила себе, что надежда – опасный зверь, она топит тебя, и она же поддерживает на поверхности. Но это обманчивая помощь – если только надеяться, ты обязательно пойдешь ко дну.
Не помню короткий путь до дома, захожу и сразу вижу Зоуи – она вприпрыжку спускается по лестнице, Кэптен следует за ней по пятам.
Я замечаю маленький бантик в ее непослушных волосах и такого же мягкого голубого цвета «вансы» на маленьких ножках.
– Рора! – кричит она. – У меня новые ботинки.
Я сажусь на корточки, чтобы наши с ней глаза были на одном уровне, и позволяю ей переплести наши руки.
– Вижу, вижу.
– Они тебе нравятся?
Ты мне нравишься, малышка.
– Да.
Отпускаю ее, и она убегает.
Мои глаза следят за ней, потом я медленно поворачиваю голову к Кэптену. Он похлопывает себя по карманам, его глаза бегают, пока не останавливаются на стойке, где лежит его телефон, подключенный к зарядному устройству. Как только телефон оказывается у него в руках, он снова осматривается, нахмурив лоб.
– Привет, – говорю я.
Его глаза на мгновение встречаются с моими, губы растягиваются в дежурной улыбке.
– Привет.
– Что-то ищешь? – спрашиваю я.
– Ключи.
– Они у тебя в руках, Кэп.
Он замирает, хмуро раскрывая ладонь.
– Ты уходишь? – спрашиваю я, хотя знаю ответ.
Он колеблется, затем его плечи распрямляются, как будто он принял решение.
– Да, ухожу, – говорит он.
Я знаю, что он имеет в виду, и знаю, что он должен увидеть все собственными глазами. Он должен прочитать ситуацию, прочувствовать ее нутром. Поэтому ничего ему не говорю. Он сам себя свел бы с ума бесконечными «а вдруг», если бы я хотя бы намекнула ему.
Поэтому я улыбаюсь так искренне, как только могу.
– Ты покрасил малышке ногти.
Он кивает.
– Со второго раза получилось.
Я смеюсь, его губы приподнимаются, потом он смотрит в пол.
– Кэптен…
– Я должен идти, – прерывает он меня. – Зо!
Зоуи вбегает в комнату с пушистым мини-рюкзаком в
