Дикая сердцем - Кэти А. Такер
– Что ж… круто.
Что еще я могу сказать, особенно если учесть, что он не ответил мне взаимностью.
Рот Джоны расплывается в идеальной белозубой улыбке.
– Ты милая, когда беззащитна.
Во мне вспыхивает возмущение.
– Знаешь что? Я беру свои слова назад.
– Не-а. Не берешь.
– Еще как беру. На самом деле сейчас я тебя просто ненавижу.
Пытаюсь вырваться из его рук, но они сжимаются сильнее, удерживая меня.
– Посмотри на меня, – мягко требует Джона.
Поднимаю взгляд после секундного нежелания. Его голубые глаза сурово смотрят на меня.
– Я не помню, каково это – не любить тебя, Калла.
Пульс в моих венах учащается.
Джона наклоняется и прижимается лбом к моему лбу.
– Не помню, каково это – проснуться и не подумать о тебе. Каждое утро в моей постели я первым делом тянусь, чтобы проверить, нет ли от тебя сообщения. Каждый вечер я ложусь спать раздраженным, потому что рядом со мной нет тебя. Потому что ты так далеко. Ты нужна мне так же, как полеты. Как мне нужен воздух Аляски. Больше, чем воздух Аляски.
– Вау. Это… – Сглатываю комок в горле, едва не уплывая в эйфорию от его нежного признания. Это куда лучше, чем просто выпалить: «Я тебя люблю».
Он сжимает ладонями мой подбородок.
– Ты была создана для меня. И я безумно люблю тебя, Калла Флетчер.
Его рот ловит мой в обманчиво мягком поцелуе, который грозит подкосить мои колени. Это вырывает из глубины моей души стон, и мучительное многомесячное ожидание ощущения губ Джоны на моих наконец заканчивается.
Цепляюсь за его предплечья для надежности, обхватывая их руками и наслаждаясь мощью. Я до боли хочу снова ощутить под кончиками пальцев его напряженные мышцы, гладкую кожу и мягкие волосы, почувствовать вес его тела, вдавливающий меня в матрас.
К моему животу, дразня, прижимается гребень его эрекции.
Нас спугивает покашливание. Мимо, смущенно улыбаясь, к своей тележке в дальнем конце коридора проходит горничная.
Киваю на открытую дверь своего номера позади нас.
– Может, нам стоит войти?
Потому что я в пяти секундах от того, чтобы расстегнуть пряжку его ремня, и уже неважно, увидит ли это кто-нибудь.
Джона делает шаг вперед, но затем останавливается, решительно мотая головой.
– Если мы хотим выбраться отсюда сегодня, то идти нужно уже сейчас. Циклон движется медленно, но он приближается.
Я хмурюсь.
– Мне показалось, ты сказал, что мы не полетим сегодня обратно.
– Нет, но здесь мы не останемся.
– Тогда куда мы?
– Повидаться с Сантой.
– Что?
– Ты мне доверяешь?
– Да, но…
– Тогда хватит болтать, собирайся и встречаемся в холле. Я выселю тебя из номера.
Он целомудренно чмокает мои губы в последний раз и уходит, насвистывая песенку «Рудольф, Красноносый Олень».
– Но мои чемоданы…
– Они у стойки регистрации! – кричит Джона через плечо, а затем громко добавляет: – Но я уже говорил, Барби, несколько дней одежда тебе не понадобится.
Мои щеки пылают, и я ищу взглядом горничную, которая стоит у своей тележки, опустив голову, и делает вид, что не слышала этого.
А потом спешу в комнату, чтобы собрать вещи.
Глава 4
– Я не вижу ни Санты, ни его эльфов.
Смотрю на домик в форме буквы А, примостившийся на самом краю линии деревьев, пока Джона кружит на нашем самолете над замерзшим озером. К нему ведет узкая тропинка, идущая через лес, соединяющаяся с другой, что змеится в море высоких и стройных вечнозеленых деревьев. Вот она уже больше похожа на дорогу, хотя я и не знаю, как часто ею пользуются.
– Ты просто разминулась с ним. – Джона ухмыляется и тычет большим пальцем в сторону последнего города, над которым мы пролетели.
И наконец-то меня осеняет.
– Северный полюс! Боже мой! – Меня захлестывает волна ностальгии. Поверить не могу, что не догадалась об этом раньше. – Папа всегда рассказывал, как он летал сюда. Я считала это самой крутой вещью на свете.
Это было в те времена, когда я знала его лицо только по фотографии и болтала по телефону без умолку, а он терпеливо слушал.
Ко мне через гарнитуру доносится грудной смех Джоны.
– Ага. Ну это не сам Северный полюс, но это город Норт-Пол, штат Аляска. Рождество здесь круглый год. А вдоль главной улицы у них стоят гигантские леденцовые палочки. Завтра можем взять снегоход, если хочешь и если будет нечем заняться. Он не так далеко. – Джона указывает на раскинувшиеся вдали домики, где в сумерках, в преддверии наступающей ночи зажигаются огни. – А впереди нас – Фэрбанкс. Второй по величине город на Аляске.
Джона больше ничего не проронил о том, куда направляемся, пока мы укладывали мои чемоданы на пассажирские сиденья. Однако, когда я сунула нос в грузовой отсек, в нем оказались его черный вещевой мешок, термосумка, коробка сушеной еды и несколько бутылей питьевой воды. Я донимала Джону расспросами все то время, пока мы обгоняли надвигающуюся непогоду, держа курс на северо-восток – через замерзшие равнины и над заснеженными зубчатыми хребтами внушительной горной цепи, достаточно высокой, чтобы нависающие вокруг тучи разошлись и пропустили солнечные лучи. И все же Джона упрямо молчал, забавляясь моим разочарованием, пока радиочастота просто гудела от болтовни других пилотов, диктующих свои координаты, погодные условия и отпускающих странные шутки.
В этот момент, когда солнце уже готово опуститься за горизонт в два тридцать пополудни, я смирилась с тем, что Джона завез меня на север дальше, чем когда-либо в своей жизни забиралась я сама.
Это теперь моя жизнь.
Пройдет ли когда-нибудь мой шок по этому поводу?
Я кутаюсь в теплую куртку, напрягая все тело и вжимая ноги в толстые зимние ботинки, пока Вероника – четырехместная «Цессна», в которой я провела так много времени, когда Джона возил нас с отцом на ежедневные экскурсии по Аляске, – кренится и безудержно трясется во время нашего снижения. И хотя я уже волнуюсь не так сильно, как в тот июльский день, когда в первый раз летала на маленьком самолете, несколько месяцев отсутствия полетов лишили меня части моей внезапно обнаружившейся тогда храбрости.
– Чей это дом?
– Джорджа и Бобби. Они собирались приехать сюда на Рождество, но у Джорджа случился приступ одного из этих его забавных предчувствий. – Джона бросает на меня многозначительный взгляд.
Джордж – это грузный пилот со Среднего Запада, известный тем, что часто отказывается от полетов из-за своих суеверных наклонностей.
– Потому они решили переждать снегопад и предложили
