Прогноз погоды для двоих - Рейчел Линн Соломон
– Ничего себе снегопад! – глубокомысленно объявляет неожиданно почтивший нас своим визитом Фред Уилсон, берет с общего стола брауни и удаляется, посоветовав напоследок: – Сильно не буяньте!
Рассел качает головой.
– Фред в своем репертуаре… – Он переводит взгляд на Торренс. – Никогда ее такой не видел. Да и Сета тоже.
– По-моему, они счастливы.
– Или накачались переслащенными магазинными кексами.
– Одно другому не мешает!
Рано или поздно придется вернуться к работе (которой сегодня уйма), однако мне так нравится праздничная атмосфера, что я никак не могу уйти. К тому же все мысли занимает предстоящее катание с огромного холма неподалеку от дома Рассела.
Я принимаю участие в эстафете – мы соревнуемся, чья команда быстрее выпрямит свои скрепки, причем начинать можно только после того, как закончит другой игрок. Тут ко мне подходит Торренс, вертя в пальцах маркер.
– Ари, у тебя не сохранился пресс-релиз мэрии о новых снегоуборщиках? По-моему, они в январе присылали, а я не могу найти.
– Да, конечно.
Мой компьютер на другом конце кабинета, поэтому я пересылаю нужное сообщение с телефона и возвращаюсь к игре. Ханна Штерн уже заканчивает со своей скрепкой, и я жду на низком старте. Рассел играет в команде соперников под руководством ведущей спортивных новостей Лорен Нгуен. Их еще никто не обыграл, однако я намерена победить.
– Что это? – спрашивает Торренс внезапно ледяным тоном.
– В письме вся нужная информация, хотя, учитывая сегодняшнюю обстановку, возможно, стоит позвонить в мэрию.
– Я не об этом.
Она показывает мне свой телефон. Ханна как раз закончила, но при взгляде на экран я роняю из рук скрепку.
– Ари! – окликает Ханна и, не дождавшись ответа, поспешно передает эстафету следующему игроку.
Я переслала Торренс не исходное письмо.
Потому что его я пересылала Расселу с шуткой насчет Ливни, и теперь эту шутку прочитала Торренс.
Re: Мэрия Сиэтла: снегоуборочные машины
Идея: запереть Т. и С. где-нибудь во время снежной бури. Вынужденная близость и красота матушки-природы заставят их воссоединиться.
Наши разочарованно стонут: победить команду Лорен Нгуен опять не удалось. Впрочем, я не вполне уверена, потому что все мое внимание приковано к словам на смартфоне, да и те расплываются перед глазами. Спотыкаясь, отступаю от стола, от сладостей, от веселых коллег, от всего того, в чем Ливни раньше никогда не участвовали.
Слишком шумно. Слишком больно.
Я зажмуриваюсь, пытаясь выровнять дыхание.
Нет-нет-нет-нет!.. У них только все наладилось! Только они стали счастливы!.. Если она узнает, что мы сделали…
Раньше я никогда не задумывалась о последствиях, а теперь эти мысли преследуют меня, пока я, задыхаясь от ужаса, бегу прочь из комнаты.
Открыв глаза, понимаю, что прислонилась к стене рядом с кухней под фотографией тридцатилетней Торренс, которой вручают премию за лучшие репортажи о погоде от Американского метеорологического общества. Сотни раз проходила тут и мечтала, как однажды сама буду номинироваться на эту премию. Похоже, одним кликом я навсегда лишила себя такой возможности.
Торренс, наставница, которую я всегда так хотела впечатлить, последовала сюда за мной, и никогда еще я не чувствовала себя таким ничтожеством в ее присутствии.
– Это… это совсем не то, о чем вы подумали… – запинаясь, лепечу я. – «Т.» и «С.» – это… – Я умолкаю, не в силах ничего придумать.
Торренс, в огненно-оранжевом платье, стоит, скрестив руки на груди.
– И это все, что ты можешь сказать? Каждый день импровизируешь перед многотысячной аудиторией – и вот максимум, на который ты способна? – Она протягивает руку, и я осознаю, что до сих пор сжимаю ее. – Зайди ко мне в кабинет. И захвати с собой Рассела.
Слушая, как стихает вдали стук ее каблуков, я пытаюсь успокоиться – глубоко вдыхаю и судорожно выдыхаю, положив руку на грудь, чтобы унять отчаянно бьющееся сердце. Наверняка все можно исправить – потому что принимать последствия я не готова.
Рассел играет в настольный хоккей с коллегами из спортивного отдела.
– Расс… – окликаю я дрожащим голосом и трогаю его за плечо. Сейчас самое время для моего коронного номера – притвориться, что все отлично, когда мир катится в тартарары.
Рассел широко улыбается, и я испытываю мимолетное раздражение – не видит разве, что улыбка фальшивая?
– Хочешь поиграть?
– Нет. Нас… вызывает Торренс.
– Да?
Воротник его блейзера помят – утром пыталась разгладить, однако ткань оказалась упрямой. Мысли об этом почему-то успокаивают.
– Расс… – Я беру его за руку и отвожу подальше от коллег, которые, к счастью, увлечены игрой и не замечают моего волнения. – Она знает.
Рассел бледнеет.
– Вот же черт!.. – Он бросает взгляд на ее кабинет, представляя, очевидно, какая кара нас ждет. – Но как?..
Не в силах ответить, я смотрю прямо перед собой и так тереблю подвеску с молнией, что она чудом не отрывается. Никто из коллег даже не догадывается о происходящем, хотя все написано у меня на лице: «ПРЕДАЛА ДОВЕРИЕ НАЧАЛЬНИЦЫ! ХУДШАЯ ПОДОПЕЧНАЯ В ИСТОРИИ! ОПОЗОРЕННЫЙ МЕТЕОРОЛОГ ИЩЕТ НОВУЮ РАБОТУ!»
В кабинете уже ждет Сет, прислонившись к стеллажу с книгами о метеорологии, зажатыми с обеих сторон кашпо с суккулентами.
Торренс указывает нам на два стула напротив себя.
– Садитесь. И будьте добры объясниться.
Я благодарна, что Рассел начинает первым.
– Изначально это была моя идея, – уверенно говорит он. – Мы были подавлены тем, что случилось на корпоративе, и я пошутил, что нам стоит попытаться вас помирить. Всерьез мы начали это обсуждать только через несколько дней.
– Вы тогда уже общались? Не видела, чтобы вы проводили много времени вместе, – замечает Торренс.
– Могли перекинуться парой слов, однако до корпоратива толком не разговаривали, – дрожащим голосом признаюсь я. – Мы подружились из-за вас с Сетом. Потому что вы были так заняты друг другом, что на КСИ стало очень неприятно работать.
Это объективный факт, однако собственные слова все равно кажутся мне эгоистичной ерундой. Начиналось все действительно с желания улучшить атмосферу на работе, но тогда мы еще плохо знали чету Ливни, а с тех пор Торренс стала мне особенно дорога, и я не желаю лишиться того доверия, которое между нами возникло. Может, если мне удастся объяснить, она поймет?.. Дело не только в дружбе: она стала для меня чем-то вроде второй матери – возможно, еще до того, как я пришла на эту работу. Когда моя собственная мать была не в себе, именно передачи Торренс помогали мне держаться. Устроившись на работу на КСИ, я мечтала и до сих пор мечтаю добиться ее признания. А больше
