Репит - Кайли Скотт
— Дай мне, — она тянется к ножу.
— Не трогай мою собаку.
— Заткнись, бесполезная сука!
— Нет! — Я мало что могу сделать с ножом, торчащим из живота, но все равно пинаю Шеннон и шлепаю по рукам. Нож двигается вместе со мной, движется во мне, и причиняет нестерпимую боль.
Шеннон поднимает ногу и опускает на мой бок. Раз. Два. Что-то трескается. Наверное, ребра. Не зря я заметила ее ботинки. Она надела их специально. Она все продумывает наперед.
Шеннон вытаскивает нож.
Все это время Горди рычит и лает.
Неуверенная, за кем она пойдет сначала — за мной или собакой — я отползаю насколько могу и прижимаю рану на животе рукой. Кровь сочится сквозь пальцы. Боже, ее так много. На меня надвигается тьма, и я знаю, что в этот раз никто не нажмет на кнопку «Repeat». Повтора не будет. Как и третьего шанса.
— Горди, уходи, беги, — шепчу я, но мой голос перекрывает звук, который я надеялась никогда не услышать: жалобный собачий вой.
Но сразу после этого раздаются крики. Не знаю, чьи именно. Но кто-то кричит: разъяренно, безумно, почти по животному.
Чьи-то руки накрывают мои.
— Детка, останься со мной.
Если это последнее, что я услышу в жизни, то так тому и быть. Любовь, как известно, делает нас дураками.
*** *** ***Три дня спустя
Я медленно просыпаюсь, и первое, что вижу — белый потолок, но запах подсказывает, где я. Резкий, химический, и гудение машин. Я снова в чертовой больнице. Я почти не чувствую свое тело, когда чуть сдвигаюсь, если не считать туго перебинтованного живота.
«Не очень здорово», — мысленно вздыхаю я, а потом вспоминаю:
— Горди!
Рядом скрипит стул, потом надо мной склоняется Эд и нежно убирает волосы с лица.
— Детка, все в порядке. Успокойся. Горди дома в целости и сохранности. Ему только наложили пару швов на морде. Помнишь я тебе это уже говорил?
— Говорил?
— Ты приходила в себя пару раз раньше. — Эд устало улыбается, но облегчение во взгляде настоящее. Его одежда измята, под глазами тени, на щеках густая щетина. Он выглядит измученным, как будто спал здесь несколько дней. — Ты потеряла много крови, и они дали тебе хорошее лекарство, так что ты не чувствуешь боли.
— Ох. Ненавижу больницы, — жалостливо стону я.
И ненавижу так себя чувствовать.
— Знаю. Вот, выпей воды. Только немного. — Он подносит чашку с изогнутой соломинкой к моим губам. Я благодарно киваю. В горле и правда ужасно пересохло и першит. — Доктор сказал, что все хорошо заживает. И посмотри, сколько у тебя цветов.
Палата и правда вся уставлена букетами. Видимо теперь у меня много друзей и людей, которые заботятся. От этого теплеет на душе.
— Однако должен заметить, что каждый раз, когда ты просыпаешься, то сначала спрашиваешь о Горди, — бормочет Эд. — Похоже, ты со мной только из-за моей собаки. Мое эго ужасно страдает, Клем.
— Не смеши меня.
Черт, больно!
— Прости. — Его взгляд светлеет. — Френсис вернется позже, она ненадолго уехала на работу. Лейф, Тесса и Айрис были здесь, но врачи не разрешили им остаться. Представляешь, они и меня хотели выгнать? Но я сказал, что ни за что не уйду.
— Спасибо. Я так рада, что ты здесь.
Эд просто улыбается.
— Они схватили Шеннон? — спрашиваю я, вспоминая, почему здесь оказалась. Нож, кровь. Гребаное безумие какое-то! — Не могу поверить, что она ударила меня ножом. Что за психованная сука!
Эд с беспокойством смотрит на меня.
— Ее поймали. Лейф поймал.
— Лейф?
— Он настоящий герой, — Эд улыбнулся. — Когда мы вышли из дома, я бросился прямо к тебе и не видел ничего вокруг. Но Лейф заметил, как кто-то выбегает на улицу. Вернее, быстро хромает, потому что Горди хорошо кусанул ее даже через джинсы. Лейф догнал Шеннон и держал до приезда полиции. К счастью, она уже бросила нож в кусты и лишь расцарапала ему лицо ногтями.
— Ничего себе. — Все это плохо укладывается в голове. — Значит, Шеннон в тюрьме? Она арестована? Ей предъявлено обвинение?
— Предъявлено. Нападение при отягчающих обстоятельствах, покушение на убийство. Детектив Чен сказал, что они все еще уточняют список. Однако она точно еще очень долго будет видеть небо сквозь решетку..
— Хорошо.
— Прости меня, детка. Я и подумать не мог, что это кто-то из наших ближайших друзей.
— Это не твоя вина. Мне такое тоже не приходило в голову. Какой у меня ущерб на этот раз?
— Одно ребро сломано, еще на одном трещина. внутренние повреждения от ножевого ранения и порез на руке.
Бедное мое тело! Может, лучше больше никогда не двигаться?
— Неудивительно, что я чувствую себя так дерьмово.
— Хочешь, чтобы я вызвал медсестру?
— Нет, просто посиди со мной. Хорошо? — Моя голова кажется тяжелой и в то же время невесомой. Мне нравится смотреть на Эда, но глаза закрываются сами собой.
— Я не уйду. Я люблю тебя, детка, — он целует меня в лоб, — и буду здесь, когда ты снова проснешься.
*** *** ***Три недели спустя
— Поверить не могу!
— Что там? — спрашивает Эд.
— Какой осел поставил «Караваль» Стефани Гарбер в
