Финиш - Кейт Стюарт
Я всегда предполагал, что Сесилия хранит тайну о нас даже от самых близких людей, и доказательство тому стоит передо мной на грани обморока. Сесилия скрывала от матери связь со мной даже после случившейся между ними ссоры восемь месяцев назад. Я ни разу не просил поделиться подробностями, потому что был слишком занят, пытаясь смириться с ее прощанием.
Сесилия смотрит на меня, и в ее глазах видна паника, когда она видит, как я иду поздороваться с ее матерью.
– Здравствуйте, Диана, – говорю я, медленно подходя к ней.
Она задерживает взгляд на дочери, после чего с ужасом смотрит на меня.
– Сесилия, так вот что ты так долго скрывала?
Сейчас ее выбивает из колеи не столько вопрос, сколько правда. Сесилия пытается помешать мне подойти к матери, но я хватаю ее за руки и сжимаю, желая успокоить.
– Тобиас, я предлагал ей уехать. – Из трейлера выходит Тимоти, парень Дианы, о котором я только читал в уведомительных письмах, и, осмотрев нас, сосредотачивает внимание на мне. Странно, на протяжении многих лет я так пристально следил за жизнью этих людей, что теперь чувствую, будто знаю их, и в какой-то степени так и есть.
Диана поворачивается к Тимоти и говорит дрожащим от страха голосом:
– Тимоти, милый, не принесешь пачку сигарет из чемодана? Мои кончились.
– Для начала обниму эту маленькую леди. – Он подходит к нам и прижимает к себе Сесилию, а потом с любопытством косится на меня. – Привет, я Тим.
– Тобиас Кинг, – отвечаю я и протягиваю руку. Тимоти выпускает Сесилию из объятий и с энтузиазмом жмет мне руку.
– Полагаю, это мистер Кинг помешал тебе вчера вечером ответить на наши звонки? – интересуется у Сесилии Тимоти, растерянно улыбнувшись.
– Тим, пожалуйста, принеси сигареты, – хриплым голосом произносит Диана, не отрывая от меня взгляда.
– Хорошо, милая. – Он многозначительно смотрит на меня, словно говоря «О, женщины!», и отходит.
– Я забыла, – говорит Сесилия, и я смотрю на нее. – Клянусь, Тобиас, совсем выскочило из головы. Извини.
– Все хорошо, trésor, – искренне шепчу и целую ее в висок. Обхожу ее, чтобы подойти к Диане, которую теперь откровенно потряхивает.
– Давно не виделись, – тихо говорю я, и Диана прикусывает губу, а в ее глазах появляется испуг.
– После того дня я столько раз хотела связаться с вами.
Киваю, а Сесилия вмешивается:
– Ты знаком с ней? Знаком с моей матерью? С каких пор?
– Мне было одиннадцать. Дом заболел ветрянкой, а твоя мать подвезла меня до аптеки. – Поворачиваюсь к Сесилии. – Она была беременна тобой. И чуть не назвала тебя Лиэнн. – Перевожу взгляд на Диану. – Похоже, я несколько повлиял на ваш выбор?
Диана кивает, и по ее лицу от чувства вины стекает слеза.
– Ты ни разу не рассказывал, – хрипло говорит Сесилия. Услышав в ее голосе обиду, тут же пытаюсь загладить вину.
– Возможности не представилось, когда… в тот день в моем кабинете перед твоим отъездом, – отвечаю, давая понять, на какой именно день ссылаюсь. – Нам не довелось это обсудить. – Эти подробности и откровения не имели существенного значения, потому что Сесилия избавлялась от меня навсегда. Тогда, как и сейчас, мы многое не успели друг другу рассказать. Да и я из-за своих же заморочек не смог дать ей должных объяснений.
Сесилия задумывается над новостью, свалившейся на нее, как гром среди ясного неба, и поворачивается к матери, глядя на нее с сомнением.
– И ты тоже не рассказывала мне, что виделась с ним.
Диана смотрит на меня таким пугающим взглядом, что я чувствую, как ей неприятно. Она передает свои чувства взглядом и выражением лица – в точности как и ее дочь.
– Это было всего раз, и я не думала упоминать о нашей встрече, поскольку понятия не имела, что вы… О боже. – Она ведет рукой по своим подстриженным каштановым волосам. – Я уеду. Мы уедем. Сейчас же. – Диана смотрит на меня поверх плеча Сесилии. – Мне очень жаль.
– Заходите в дом, – предлагаю я, и обе женщины резко поворачивают головы ко мне. Непостижимое сходство, как и смирение на лицах обеих. – Пожалуйста, Диана, проходите.
– Твои сигареты, – говорит Тимоти, выходя из трейлера с пачкой. – С трудом нашел их в ловушке, которую ты называешь чемоданом, – шутит он, внимательно смотрит на женщин, а потом на меня, чтобы я поддержал его инициативой.
– Могу сходить за блинчиками и беконом, Тим. Как вам?
Он рад, что я нашел легкий выход из положения, переводит взгляд с матери на дочь, а потом неуверенно улыбается.
– Наш человек.
Смотрю на Диану, которая сворачивает шею, изучая меня, пока я веду ее к дому.
– Как насчет завтрака?
Она ошеломленно кивает, когда мы подходим к двери, и оглядывается через плечо на Сесилию.
* * *
– В жизни не пил кофе вкуснее, – хвалит Тимоти, смотря на френч-пресс у меня в руке.
– Тобиас – сноб в отношении кофе, и меня заразил, – стоя у плиты, машинально отвечает Сесилия. Она настояла, что приготовит сама, хотя с самого начала пребывала в ступоре и настороженно поглядывала в мою сторону. Я всячески стараюсь передать ей взглядом, что меня все устраивает, но все равно вижу в ее глазах только просьбу о прощении. В ее лежащем на стойке переднике вибрирует телефон, и Сесилия отвлекается. Вытаскивает мобильник, читает сообщение и начинает печатать ответ.
Я же просто хочу прижать ее к себе и заверить, что со мной все в порядке – удивительно, но так и есть. Я не раз спрашивал себя, что бы почувствовал, столкнувшись лицом к лицу с женщиной, виновной в том, что мы с братом стали сиротами. Для меня неожиданно, что я чувствую по отношению к ней лишь легкую неприязнь, но уже давно с этим смирился. Сейчас, смотря на Диану, вижу лишь ту измученную и беременную девушку-подростка. Я и по сей день помню, какое опустошение читалось в ее лице в тот день и как она постоянно сдерживала слезы. Этого воспоминания вкупе с любовью, которую я испытываю к ее дочери, хватает, чтобы не таить злобу. Неловко, но только потому, что эти две женщины заряжаются эмоциями друг друга.
Сев, Диана почти окаменела, а я изо всех стараюсь не задерживать на ней взгляд, понимая, что ее, как и тогда, раздирают чувства. Отчасти меня тянет ее утешить, но понятия не имею, как это сделать, учитывая то, как она держится в моем присутствии. Тимоти, болтая о погоде и новеньком
