Любовь с первого взгляда - Кейт Клейборн
И все же это ощущалось как свидание или как что-то хотя бы похожее на свидание: они с Норой наконец одеты не для ремонта и вообще одеты, что было необычно для окончания их встреч. После работы он заехал переодеться и выбрал то, в чем обычно приезжал в больницу: темные брюки и рубашку с отложным воротником, которую он предварительно погладил. Нора, конечно же, была красива – она всегда была красива в его глазах, – но сегодня на ней был сарафан с сине-белым принтом и подвеска на золотой цепочке, волосы были распущены и слегка завиты.
Когда она вышла из машины, он чуть не забыл, как дышать.
То, что они приехали не вместе, напоминало о дистанции между ними; и с самого начала они оба держались на каком-то напряженном физическом расстоянии. Вокруг них гуляли парочки, сцепив пальцы или обнявшись – простые и естественные прикосновения, которые Уилл вдруг начал повсюду замечать. Он хотел пригласить Нору куда-то и был рад, что пригласил. А теперь ему хотелось того, что возникало между ними у нее дома. Хотелось касаться ее на ходу. Целовать ее каждый раз, как она поворачивала к нему голову, довольная увиденным.
Но он держал руки в карманах. И губы – при себе.
Но, даже несмотря на эту выдержку, он ощущал себя свободным и расслабленным здесь, с ней. Вдали от ее квартиры можно было не волноваться, слышно ли его шаги или голос соседям снизу. Можно было не думать о следующей детали ремонта, которая послужит предлогом для очередной встречи, и о том, что будет, когда все предлоги закончатся.
– Ух ты, смотри, – позвала Нора, нагнувшись к табличке. – Саговник живет до пятисот лет! Вот это растение, да?
Уилл улыбнулся. Конечно же, Норе понравится старое растение.
– Дай сфотографирую его для Эмили, – сказала она, наводя камеру телефона. Закончив, она взглянула на снимок, и на ее лице возникла скромная довольная улыбка, при виде которой Уиллу захотелось к ней прильнуть. Она повернулась, подол платья закружился и задел кончики листьев папоротника, свисавших над дорожкой. Он стоял чуть позади и любовался силуэтом Норы в окружении живой и дышащей зелени.
Поравнявшись с ней, он посмотрел на крупное дерево, чьи листья простирались над ее головой.
– Это так здорово, – сказала она вполголоса. – Я обязательно буду ходить в подобные места.
Что-то неприятно кольнуло его на слове «я», от видения будущего, в котором Нора одна ходит по местам, где ей может понравиться. На заднем фоне проскочила глупая, ленивая, бесцельная мысль о том, как он встречается здесь с Норой каждый месяц после работы. Она всегда в новом платье. Он не держит руки в карманах. Губы готовы к поцелуям.
Уилл прочистил горло.
– Правда?
Она кивнула, не сводя с него глаз, однако он увидел что-то в ее лице, что-то грустное и напряженное. Он понял: она кое о ком вспомнила.
И ждал.
– Поначалу, когда я вернулась, была так занята… – Она закрыла глаза, не просто моргнув, и открыла снова. – Нонной и тем, чтобы ухаживать за квартирой так, как она. Так как она ждала этого от меня. А потом пришла зима, мне было очень грустно, а потом еще и…
– Донни, – сказал он. – Я.
Она посмотрела на него в смущении.
– Я не это имела в виду.
– Все нормально, – ответил он, потому что так и было. Возможно, в доме, где он сдает квартиру, все ощущалось бы по-другому и между ними повисло бы напряженное молчание. Но прямо сейчас разговор о прошлом был Уиллу куда приятнее и безопаснее, чем разговор о будущем.
Он не сменил тему.
– Ты всегда знала, что вернешься? – спросил он. – Я имею в виду, насовсем, для жизни.
Она затихла, и он было подумал, что сделал неверный шаг – ей эта тема безопасной не казалась. Но через секунду она подняла взгляд, и он понял, что она думает над ответом.
– Когда была моложе. Я постоянно говорила это бабушке и родителям. – Она опустила голову, они продолжили идти. Медленно и не думая, что оранжерея скоро закроется. – Но я не уверена. Я всегда знала, что буду учиться в Калифорнии, потому что могла бесплатно поступить туда, где преподают родители. Я все еще приезжала, но не так часто и не на все лето.
Она прервалась, он посмотрел на нее: Нора слегка дернула себя за кончики волос, затем отпустила и разгладила юбку.
– А потом я была занята и к тому же нашла классную работу. Но не теряла связи и приезжала, когда могла. Бабушка всегда очень меня поддерживала.
Она знакомо пожала плечами, но изобразить небрежность не получилось. Скорее грусть и сомнение.
– Как будто у меня было две жизни. И, возможно, я просто сделала неверный выбор. И надо было вернуться раньше.
– Нора, – предостерег он ласково, – не говори так.
Как только он сказал это, ласка испарилась. Он вспомнил ее темное рабочее место, это крохотное пространство, в которое она себя загнала. Ему захотелось вернуться к ней и свалить все, что принадлежало не ей, в один угол, чтобы она увидела, сколько места в ее распоряжении на самом деле.
Однако это опережало события, и он решил не делать этого сегодня.
Она широко улыбнулась.
– Знаю. – Она вздохнула. – Я рада, что все же вернулась. И рада, что сейчас я здесь.
Это послужило хорошим напоминанием, что сейчас и еще несколько минут – пока они с Норой и кучка оставшихся посетителей направляются по тропинкам к выходу – они могут говорить о растениях вокруг, Нора может делать фотографии и просить Уилла снять ее под гигантской пальмой с раскинутыми руками и разинутым ртом. Вернув ей телефон, Уилл пошутил, что ей надо сделать слайд-шоу из всех сделанных за сегодня фотографий. Она в ответ не засмеялась, а задумчиво поднесла палец к подбородку и без толики иронии сказала, что это хорошая мысль.
– Можно взять проектор и сразу всем показать! – воскликнула она.
«Даже не думай, Уилл, – велел он себе. – Не ходи на это чертово слайд-шоу из оранжереи во двор ее дома. Ты не должен этого делать».
Когда по громкоговорителю раздалось объявление о том, что оранжерея закрывается, они направились к выходу, Нора шла впереди с телефоном наготове.
– Дай мне сделать еще одну фотографию, – попросила она,
