Соблазнительные изгибы - Меган Брэнди
– О как. – Наклоняюсь к нему. – И что же тебе во мне нравится?
Ожидаю, что парень начнет придумывать на ходу, но он, не колеблясь ни секунды, говорит:
– Мне нравится, что ты проигнорировала меня вначале, вместо того чтобы подойти. Ты заметила, что я наблюдаю за тобой, но не стала заигрывать. По-моему, ты даже попыталась сбежать, да? Мне нравится, что не сразу пошла со мной сюда, и то, что ты сейчас здесь, мне тоже очень нравится… – Он усмехается, а я закусываю губу, чтобы не улыбнуться. – Мне нравится, что ты ходила по дому одна, без банды девчонок, как вы это делаете, чтобы чувствовать себя уверенней, и мне нравится, что ты единственная девушка на вечеринке, которая пришла в худи и джинсах.
Наигранно закатываю глаза.
– Сомневаюсь в этом.
– Не стоит, – смеется он, затем выражение его лица меняется, становится глубоким. – Знаешь, больше всего мне нравится, что ты проявила ко мне интерес, спросила о том, что я есть за пределами вечеринки.
В горле начинает першить, и я прокашливаюсь.
– Но ведь ты ничего и не рассказал.
– Пытался понять, действительно ли тебе это интересно.
– И как, понял?
– Теперь вижу, что да.
– Ты так подумал, лишь потому, что я хотела поговорить?
– Большинству девушек от меня не разговоры нужны.
Он впивается в меня глазами, и я выдерживаю его взгляд. Во мне борются противоречивые чувства. Кажется, что он бравирует, но его тон и его глаза говорят об обратном.
Он словно бы осуждает девушек за их «хотелки».
Как и себя – за то, что поддается.
Можно назвать это чутьем.
Или наивностью, ведь я никогда не была прозорливой.
– Как тебя зовут? – спрашивает он.
Пожимаю плечами.
– Мейер.
– Мейер. Мне нравится.
– Конечно, назовись я Фридрихом Ницше, тебе бы, наверное, тоже зашло, – поддразниваю я.
– Может быть. Но все равно мне нравится, – кивает он. – А все-таки, почему ты здесь, Мейер?
У меня непроизвольно вырывается смешок, и я говорю, прежде чем обдумать хорошенько:
– Забыться. Пришла сюда, чтобы забыться.
Парень смотрит на меня без удивления.
– Так мы все здесь для того же самого. – Он щурится на бутылку в своих руках. – Забыть дерьмовую неделю, забыть про тест, который на носу, забыть ссору с друзьями или… неудачную поездку домой к семье.
– То есть паршивую реальность, в которой мы каким-то образом оказались, – добавляю я.
– Именно! – кивает питчер. – Мы можем рвать задницы, желая изменить что-то, но в конце концов станем теми, какими делает нас этот мир. Оправдывать ожидания – сволочное занятие, согласна?
– Звучит как тост.
Он предлагает выпить, но я отмахиваюсь от предложенной бутылки.
– А что, если я не хочу быть такой, какой меня хотят видеть? – спрашиваю скорее для себя, но выжидающе смотрю на него. – Что, если я плевать хотела на ожидания и хочу стать кем-то большим? Что, если я хочу быть исключением из правил?
Он оценивающе смотрит на меня.
– Тогда я скажу, что у нас с тобой много общего, красавица. – Голос звучит довольно игриво, но глаза…
В них затаилось…
Мне это знакомо.
Где-то глубоко внутри себя я чувствую то же самое, причем в последнее время сильнее, чем обычно.
Тоска.
Опустошающее чувство одиночества.
Возможно, это всего лишь мои домыслы. Ведь у меня есть друзья, и у него тоже, но мы – никто друг другу – сидим в темноте и разговариваем. И в этом есть что-то глубокое, задушевное, чего у меня не было очень давно.
– Хочу помочь тебе, – тихо говорит он.
Оборачиваюсь к нему и замечаю в глазах решимость.
– Помочь? В чем?
– Помочь забыться.
Сильнее вжимаюсь ладонями в землю, когда он кивает – скорее себе, чем мне.
– Что бы ты ни пыталась забыть, придя на вечеринку, хочу помочь тебе. И хочу помогать тебе не только сегодня, но также и завтра, и послезавтра… – Глаза опускаются на мои губы, и у меня сводит живот. – Разреши мне.
Мне становится трудно дышать. А когда его пальцы скользят по моему лицу, оставляя за собой огненный след, я вообще улетаю.
Рука продвигается дальше, обхватывая шею. Он смотрит на меня горящими глазами, и внезапно я понимаю, что наши губы сейчас соприкоснутся.
Его дыхание обжигает, и тут я торопливо говорю:
– Я беременна.
Он замирает, зрачки сужаются.
– Это правда, – киваю в подтверждение своих слов, хотя он ни о чем не спрашивает.
Ему и не нужно спрашивать, все понятно по глазам.
– Беременна от мужчины, который оказался полным придурком, хотя я не сразу поняла это. Сейчас я вижу, какой он на самом деле. Как же он разозлился, узнав о моей беременности… обвинил меня во вранье, будто я все это подстроила. Спустя время я узнала, что он трахал другую девушку, мою ровесницу, но мне было уже все равно, а сейчас я…
Задыхаюсь от переизбытка слов, но Тобиас впивается в мой рот, и сумбурный поток обрывается.
Его губы сочные, поцелуй крепкий, язык жаждет проникновения, и я с удовольствием позволяю это сделать.
Отвечая взаимностью, понимаю, что это не похоже ни на что другое. И он точно целует меня не для того, чтобы помочь забыться, а потому, что хочет этого. Хочет завладеть моими мыслями и моим телом и надеется на то, что я позволю сделать это.
Не уверена, что я смогла бы сдержаться, даже если б попыталась.
Каждая частичка меня хочет его.
Тобиас – это не трахатушки и не приятное времяпрепровождение.
Он создан… для большего.
Я действительно нуждалась в нем сегодня. Не в ком-то, а именно в нем, и пусть это покажется странным, думаю, что и он нуждался во мне.
Бессмысленно.
Но может, и не нужно искать в этом смысл.
Я тут, чтобы забыться, отпустить ситуацию. Поэтому отбрасываю запреты и делаю то, чего хочет мое сердце.
Просто даю себе расслабиться и раствориться в нем.
Не жду, пока Тобиас уложит меня на спину, как хрупкую принцессу. Хватаю его за воротник и притягиваю к себе. Он не сопротивляется, а быстро устраивается между моих ног.
– Пойдем ко мне в комнату? – говорит он, обжигая губами впадинку на моей шее. – Не хочу, чтобы кто-то тебя увидел.
Сердце бешено колотится, голова ничего не соображает.
– Не беспокойся обо мне.
Его налитые кровью голубые глаза пригвождают меня к месту.
– Пойдем ко мне, – повторяет он.
У него нет причин заботиться о том, что меня могут застукать под ним, но почему-то его это волнует. Не знаю, что на меня накатило, но я просовываю руку между нами и расстегиваю его джинсы.
– Мейер…
Он прижимается ко мне, и по телу пробегают мурашки.
– Если тебя что-то не устраивает, я могу уйти.
Он стонет, прижимаясь губами к моей коже. Покусывает мне ухо, и я содрогаюсь.
– Меня все устраивает, красавица.
Мы помогаем друг другу освободиться от ненужной одежды. Он на секунду застывает, потом крепко целует меня, шепча прямо в губы:
– Готова?
Прикусываю его нижнюю губу, и он скользит в меня, проникает одним медленным толчком. Наши стоны смешиваются, дыхание учащается.
– Ты такая мягкая там, – стонет он, сильнее прижимаясь бедрами к моим, и я приподнимаюсь, чтобы он вошел глубже.
Тобиас дает мне то, чего хочу, но кажется, у него есть идея получше.
Он садится и притягивает меня к себе на колени, опуская на член. Приподнимает и опускает, и внутри меня все дрожит.
Чувствуя это, он ухмыляется, снимает бейсболку и надевает ее козырьком назад на мою голову. Его руки скользят по моим бедрам, добираются до края толстовки и опускают ткань ниже.
– Теперь, если кто-то засечет нас, ни одной обнаженной частички твоего тела не увидит.
Сдавленно хихикаю и покачиваю бедрами в ответ.
Тобиас прикусывает нижнюю губу, пока его взгляд блуждает по моему лицу. Потом вновь целует. Мы прилагаем равные усилия, двигаясь для получения максимального удовольствия. Мои соски нуждаются в прикосновениях, и его руки, словно он прочитал мои мысли, исчезают под худи и забираются в лифчик. Он массирует меня с нежной грубостью, отчего голова моя запрокидывается назад.
Губы расплываются в улыбке. Смотрю на звезды, вдыхаю ароматы вокруг меня и растворяюсь в ощущениях.
Он берет меня за волосы и слегка тянет, чтобы мое лицо было обращено к нему. Под его дьявольским взглядом даже пальчики на ногах дрожат.
Наши движения становятся все более неистовыми, наэлектризованными, отчаянными. Обхватываю его лицо и целую в губы, затем шепчу:
– Я сейчас кончу, Тобиас…
