Мятежный - Л. Дж. Шэн
– Королева – самая могущественная фигура на доске, – прошипел он. – Не позволяй пешкам себя сломить.
Я хотела спросить, был ли он моим королем.
Потому что я очень хорошо умела играть в шахматы.
Но ответ был для меня очевиден.
Роман «Бэйн» Проценко стал моим рыцарем[28]. Фигура на шахматной доске, которую нужно передвинуть раньше пешек, слонов и королевы.
Рыцарь, который мог бы спасти меня, если бы подошел ко мне на пляже в тот день, когда увидел меня с Эмери.
В день, когда Эмери притянул меня к себе и прошептал на ухо: «А в качестве своей следующей шалости, детка, я собираюсь лишить тебя девственности».
Глава тринадцатая
Бэйн
На следующий день я пригласил маму на ланч.
На протяжении всего времени она смотрела в мою сторону с другого конца стола, будто у меня имелись какие-то скрытые мотивы или нечто вроде того. Мы сидели в ресторане морепродуктов, расположившись на балконе с видом на золотой песок и бескрайний океан. Мама выбрала лобстер, а я предпочел тако с рыбой и чертовски хмурый вид. Я не мог избавиться от него, даже если пытался.
– В чем дело? – спросила мама с набитым ртом, когда я нахмурился еще больше.
Я снял солнцезащитные очки и посмотрел на воду с такой тоской, которую могли понять только серфингисты.
– Ни в чем.
Кроме реакции моего члена каждый раз, когда Джесси дышит в мою сторону. Естественно, я решил опустить эту деталь в своем ответе. Мы с мамулей близки, но, слава богу, не настолько.
– У тебя все в порядке? – Она промокнула уголки рта салфеткой.
– Если это еще одна версия вопроса «В чем дело?», то ответ прежний. Все хорошо.
– Мне просто интересно, зачем ты позвал меня на ланч, – честно ответила мама, пододвигая ко мне свою полупустую тарелку и демонстративно похлопывая себя по плоскому животу. Она сделала еще один глоток вина. И я уже собирался рассказать ей, что меня тревожит, когда она добавила: – О, Роман. Пожалуйста, скажи мне, что от тебя никто не забеременел.
– Черт, мамуль, ты когда-нибудь перестанешь задавать этот вопрос?
– Не чертыхайся.
– Тогда не сходи с ума.
– Ты все еще не ответил мне. – Весь разговор происходил на русском. Моя мама не знала, что я зарабатываю своим телом – или если и знала, то ничего не говорила, – но ее всегда беспокоило, что от меня может кто-то забеременеть. Я забрал последний кусочек еды со своей тарелки, потом доел все, что оставила мама, и запил еду пивом. Я мог бы проглотить еще парочку таких тарелок, не моргнув глазом.
– Нет, никто не ждет от меня ребенка. – Хотя следует сказать, что кончить на живот Джесси и наблюдать за тем, как сперма стекает прямо к ее киске, не очень-то подходило под программу планирования семьи.
– Что же тогда?
Официант принес счет, и я воспользовался возможностью уклониться от ответа, передавая свою кредитку. Обычно я посвящал вечера пятницы тому, чтобы сходить куда-нибудь с мамой. Это единственный вечер, когда мне не нужно никого развлекать, и я мог посвятить все свое время женщине, о которой заботился. Нам всегда больше нравилось расслабляться дома, за просмотром одного из ее странных русских ТВ-шоу, чем бронировать столик и наблюдать за отчаявшимися выскочками Тодос-Сантоса, которые стекались в местные рестораны и бары. Больше всего маме нравилась русская версия реалити-шоу «Большой брат». Эта хрень была безумнее вечеринки без презервативов в подпольном борделе. Каждые пять минут среди участников разгоралась грандиозная драка. Моя мама в ужасе цокала, но я знал, что втайне ее все это забавляло. А мне нравилось смотреть на нее в хорошем настроении. В общем, мы с ней редко вместе выбирались в публичные места, так что ее подозрения вполне оправданны.
Мы поднялись с мест, и я взял ее за руку.
– Мне нужна твоя помощь.
– Это связано с наркотиками? – Она ахнула, переходя ко второй любимой теме после неожиданной беременности. Я сжал челюсть, но даже не огрызнулся на ее комментарий. Да, я точно святой. И да, она уже прощена.
– На самом деле мне нужна помощь с выбором подарка, но спасибо за доверие.
– Для кого подарок?
– Для девушки, о которой я тебе рассказывал. У нее день рождения.
– Та жертва изнасилования?
Слова почти заставили меня содрогнуться. Мне не нравилось, что Джесси так называли. И тем более моя мама. В моей голове промелькнуло воспоминание о том шраме. Ублюдки за него заплатят. И это не обещание, а простой факт.
– Да. Она.
– Ты хотя бы имеешь представление, что ей нравится? С чего начать?
Я точно знал, что ей нравится, и это меня чертовски тревожило.
Мы отправились в модный торговый центр Вишеса и начали изучать витрины, что, как скажет вам любой мужчина, приравнивалось к бесполезной потере времени. Я никогда раньше не покупал подарки. Точнее, нет, покупал. Я не был хреновым парнем и постоянно дарил что-нибудь Эди. Но обычно я просто покупал ей новое снаряжение и доску для серфинга, когда приходило время отпраздновать очередное событие, которое считалось важным. В случае с Джесси дела обстояли иначе. Я не хотел дарить просто что-то, что ей нужно, мне хотелось преподнести то, что покажет ей: единственный, в ком она нуждается, – это она сама.
Боже, что я несу?
К тому времени, как я проводил маму обратно к ее машине, она выглядела так, будто нуждалась в двухнедельном отпуске на Карибских островах. Может быть, я отнесся к выбору чересчур серьезно, но раз уж я не мог рассказать Джесси о своих чувствах, используя тело, я решил, что с этой задачей справится подарок.
– Ты выбрал идеальный подарок. – Мама повернулась ко мне, прижала к моей груди ладонь и улыбнулась. Ее автомобиль был припаркован прямо позади нас, готовый в любой момент отвезти женщину обратно в бизнес-центр, где она принимала клиентов в качестве известного детского терапевта. – Я так горжусь тобой, мое солнышко.
– Так и есть. Вот только всего час назад ты думала, что я наркоман и сбежавший от ответственности отец. Держу пари, сейчас ты чувствуешь себя ужасно.
Она похлопала меня по груди и засмеялась.
– Значит ли это, что я скоро с ней познакомлюсь?
На секунду я задумался.
– Она не очень любит людей. Но я спрошу.
– Так же, как и ты. Может, поэтому вы
