Похвали меня - Сара Кейт
Отъезжая от тротуара, я думаю о том, что он сказал: Эмерсон явно пытается снова свести нас вместе. И чем больше эта мысль крутится в моей голове, тем больше я злюсь.
Он думает, что единственный, кто жертвует чем-то. Эмерсон ведет себя так, будто отрицание этого влечения дорого ему обходится, но как насчет меня? Он считает, что может просто сплавить меня своему сыну, как будто это так просто.
Разве то, чего я хочу, не в счет? Разве не он сам научил меня добиваться исполнения моих желаний?
Выезжая на автостраду, я ловлю себя на том, что пропускаю съезд к своему дому и вынуждена свернуть на следующем. Наверно, я сошла с ума, но ни за что не поеду домой, когда у меня в голове так много мыслей и я умираю от желания высказать их ему.
Правило 23:
Если ничего не помогло, попросите вежливо
Шарлотта
Я дрожу. Уже стемнело, и я стою на крыльце дома Эмерсона, готовая наорать на него и до сих пор не уверенная на сто процентов, что хочу ему сказать. Чувства у меня есть, но нет слов, чтобы их выразить. Знаю лишь одно: я устала от того, что не имею того, чего хочу. А хочу я его.
В фойе загорается свет, и он открывает дверь. Я высоко держу голову и пытаюсь придумать, что сказать.
– Шарлотта? – спрашивает Эмерсон, когда видит меня. – Где Бо?
– Я отвезла его домой.
– Почему?
– Потому что я больше не хочу его видеть.
– Не говори так, – отрезает он.
– Ты читал форму? Я заполнила ее. Ты ее читал?
Между его бровями появляется небольшая морщинка, он явно сбит с толку моими бессвязными речами. Прежде чем он успевает заткнуть мне рот, я, громко топая, вхожу через парадную дверь прямиком в его кабинет. Я слышу его шаги у себя за спиной и, когда поворачиваюсь к нему лицом, замечаю, что на нем все еще деловой костюм, в котором он был пару часов назад, но белая рубашка расстегнута, частично обнажая грудь и волосы на ней. Боже, я хочу прикоснуться, провести по ним пальцами. Неужели мне нравятся волосы на груди?
Измученный, Эмерсон трет лоб и говорит:
– Шарлотта, нам не следует этого делать. Заполнять анкету, играть в подчинение, что угодно. Этого лучше не делать.
– Почему нет? – взрываюсь я. Если я и пыталась как-то скрывать свои чувства, то теперь этого нет и в помине.
– Потому что ты девушка моего сына!
В его голосе столько отчаяния, в его взгляде – столько душевной муки.
– Бывшая! – кричу я.
– Неужели это имеет значение? Разве это делает меня меньшим куском дерьма, если он твой нынешний или бывший парень?
– А как же то, чего я хочу? Почему ты меня отвергаешь?!
– Мне не следовало нанимать тебя. Я совершил ошибку.
Глядя в пол, Эмерсон запускает руки в волосы, и я теряю дар речи. Слишком печальная, чтобы сердиться, и слишком сердитая, чтобы печалиться.
– Почему ты так говоришь?
Внезапно его тело прижимается ко мне, одна рука держит меня за поясницу, а другая касается моей скулы. Его лицо всего в нескольких дюймах от моего, и он шепчет:
– Потому что я не ожидал, что ты будешь такой идеальной. Я понятия не имел, что держать руки подальше от тебя будет так трудно. А потом я вошел в тот день и увидел тебя на коленях… – Он зажмуривает глаза и прижимается лбом к моему лбу. – Господи Иисусе, Шарлотта. Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной.
– Да. Потому что мне нравится то, что я чувствую, когда с тобой. Я вижу, как ты хочешь меня, как сильно ты меня обожаешь. Сколько людей на свете чувствуют нечто подобное? Зачем я должна отказывать себе в этом удовольствии?
– Мы не позволим никому об этом узнать, – отвечает он, и его взгляд падает на мои губы. – Это не может быть реальностью. Ты заслуживаешь большего, чем просто быть чьим-то грязным секретом.
Я знаю, что он прав, и где-то в будущем буду ненавидеть себя за это импульсивное решение. Но в данный момент мне все равно.
– Я хочу все, что могу получить, – отвечаю я. – Я хочу тебя.
Я едва успеваю сказать эти слова, как его рот накрывает мой. Во рту у него вкус бурбона, и он целует меня долго, властно. От движений его языка у меня в животе трепещут крыльями стаи бабочек.
Мне кажется, что я лечу, пытаясь не отставать от его жадных движений. И когда он, зажав зубами мою нижнюю губу, рычит, я тихонько рычу в ответ. Он нужен мне, как кислород. Отчаянно хватаю ртом воздух. Наши руки беспорядочно двигаются, касаясь всего, до чего могут дотянуться.
Как я и ожидала, его крепкие мышцы кажутся моим пальцам чем-то вроде рая. Я провожу руками вверх и вниз по спине Эмерсона, наслаждаясь его телом под этой узкой хлопчатобумажной рубашкой. В эти мгновения нет ничего, что напоминало бы мне о том, что Эмерсон на двадцать лет старше меня. И мне не кажется, будто я не заслуживаю его, потому что он мой босс, а я его подчиненная. Есть только он и я, и этот момент приближался месяцами и стоил каждой мучительной секунды желания.
Моя спина прижата к стене, его рот скользит вниз к моей шее. Эмерсон едва отрывается, чтобы глотнуть воздуха. Он как человек, которого бросили умирать с голоду и которому наконец предложили пищу. Его руки сжимают мои ягодицы; он поднимает меня, забрасывает мои ноги себе на пояс и прижимает меня к стене. Твердая как камень выпуклость в его брюках трется о мой клитор, и я взрываюсь стоном.
– Моя девочка хочет этого, да? – рычит он, вновь повторяя это движение.
– Да! – кричу я, притягивая его для нового поцелуя.
– Тогда встань на колени и вытащи его.
Никто еще не вставал на колени проворнее, чем я в этот момент. Меня обдает изнутри жаром от одного только звучания его команд. Я хочу большего – мне нужно больше. Я хочу, чтобы Эмерсон Грант доминировал надо мной, как никогда прежде, чтобы он говорил мне обо всех грязных вещах, какие он хочет со мной сделать, и обо всех грязных вещах, которые он хочет, чтобы я сделала с ним. И я без колебаний подчинюсь любому его приказу. Его голос подобен стекающей по моему позвоночнику лаве, а я покорная, податливая рабыня, готовая сделать буквально все,
