Как найти любовь в книжном магазине - Вероника Генри
Беа пошла обратно в спальню и остановилась в дверном проеме, уперев руки в бедра и призывно улыбаясь.
– Эй! – позвала она.
Билл лежал под одеялом с закрытыми глазами.
Она повторила громче.
Ей показалось, что его веки дрогнули. Беа нахмурилась. Подошла к кровати, взяла его руку и положила себе на бедро так, чтобы он почувствовал шелковистость трусиков.
Билл перевернулся на другой бок, что-то пробормотав, и отдернул руку.
У Беа отвисла челюсть. Никогда за все время, что она его знала, Билл не отказывался от такой возможности. Она села на кровать, глядя на ярко-красные туфли на высоких каблуках, с тонкими, как спагетти, ремешками на лодыжках и думая о том, сколько раз он смотрел на нее смеющимися глазами, когда она вот так вот шла к нему.
Беа не знала, что делать: сердиться, обижаться или удивляться.
Глава 13
Джун взяла домой пресс-релиз о Майке Гиллеспи. Она налила себе бокал охлажденного вина и устроилась за кухонным столом, разглядывая фотографию Майка.
Его густые волосы, теперь совсем седые, были зачесаны назад. Ярко-синие глаза были, несомненно, подкрашены, чтобы усилить этот гипнотический взгляд. Лицо было тщательно отретушировано, и лишь кое-где у глаз лучилось несколько морщинок, потому что было бы глупо делать вид, что в его возрасте мужчина может вообще не иметь морщин, а он определенно был старше Джун. Он долго хранил свой истинный возраст в тайне, но теперь, похоже, почтенные годы стали играть ему на руку, и их уже не надо было скрывать. На старости тоже можно неплохо заработать.
Его жизнь широко освещалась в прессе. Несмотря на свои годы, Майк (или Майкл, как все его теперь называли) постоянно выступал на телевидении и на радио. Он был эпатажным и любил рассказывать разные сплетни. Его адвокаты всегда были начеку, но он был чертовски умен. Намеки и недосказанность еще ни разу не привели его в суд, главным образом потому, что он, в общем-то, не врал. Это, конечно, был уже не тот прежний могучий Майк, но все-таки что-то знакомое прослеживалось. Голос же вообще не изменился: он мог шептать, как ветер в поле, или реветь, как разъяренный бык, но был мгновенно узнаваем.
В пресс-релизе утверждалось, что в его книге наконец-то будут раскрыты все тайны, описаны все похождения, взлеты и падения. Все было выверено, и говорили, что многие дамы с трепетом ждут выхода книги. Она должна была разлететься, как горячие пирожки, потому что книга была не просто остро написана, но написана хорошо. Остроумно, наблюдательно и красочно. Ходили слухи, что Майк никого не нанимал, писал сам и сам же отвечал за каждое слово.
Джун в этом не сомневалась. Он всегда был разговорчив. Она представила, как он сидит в своей оранжерее в Хэмпстеде – излюбленном месте отдыха влюбленных – и записывает свои любимые словечки, пока незаметный ассистент приносит ему кофе, затем вино, а позже, в тот же день, бренди.
Джун подумала, что если он пишет так же хорошо, как говорит, если это выглядит на письме так же красиво и убедительно, то он действительно может стать талантливым писателем.
Она приложила руку к сердцу, которое трепыхалось, как птичка в клетке. Столько времени прошло… Он приедет в Писбрук… В «Найтингейл букс»!
Возможно, ей не следовало ничего говорить Эмилии. В «Найтингейл букс» Джун чувствовала себя самой счастливой на свете. Она без колебаний согласилась помочь Джулиусу, когда его состояние начало ухудшаться, потому что она тоже его боготворила. Он заполнил пустоту в ее жизни. Не в плане чувств, а в интеллектуальном смысле. И в социальном тоже. Они часто вместе распивали бутылочку вина, ужинали или ходили на концерты. Джулиус был ее самым близким другом, всегда готов был поддержать в трудную минуту. Выход на пенсию оказался психологически труднее, чем она думала. Джун была весьма успешной бизнес-леди, и переход от общения и сделок к почти полному безделью стал для нее настоящим потрясением. Да и переезд был непростым. Потребовалось много времени, чтобы она стала чувствовать себя здесь как дома. Ей до сих пор иногда казалось, что в воскресенье вечером она должна собрать сумку и ехать обратно в Лондон.
Однако Джун любила свой дом. Любила полки во всю стену, заставленные книгами, которые помогли ей пережить два неудачных брака и несколько сомнительных интрижек. Она много читала, и дом был для этого идеальным местом: можно было устроиться у камина или посидеть в саду с бокалом вина. Она просматривала списки новинок, обращала внимание на рецензии в газетах и каждую неделю забегала в «Найтингейл букс» за новой биографией или романом, получившим премию.
Джун уже видела рекламу книги Майка Гиллеспи в воскресной газете. Она одновременно и хотела, и опасалась читать эту книгу.
Она пыталась забыть его. Но время повело себя предательски. Оказалось, что оно вовсе не лечит. Ничего не изменилось. Она перепробовала миллион способов отвлечься. Встречалась с разными мужчинами. Выпивала. Пару раз даже покуривала травку (все-таки на дворе стояли шестидесятые). Посвятила себя благотворительности. Летала в Австралию. После этого ее немного отпустило. Она два раза побывала замужем. Стала матерью. Это помогло ей исцелиться. Но ее мальчишки уехали, хотя со временем они вернутся, когда найдут себе жен и обзаведутся собственными детьми. Тогда ее дом снова оживет.
Те воспоминания оставались такими же яркими, как будто все это было только вчера. А началось с исполнения мечты: с идиотского кастинга на право стать «ножками» новой марки колготок; это было очень модно, поскольку юбки становились все короче и короче. Маленькая Джун Агню одержала победу и убедила себя, что ее ждет отличная карьера в мире моды, что она вырвется из Туикенема и с головой окунется в гламурную жизнь. Благодаря этому она обзавелась агентом по имени Милтон (появившимся из ниоткуда, но чрезвычайно милым и отзывчивым), он изменил ее имя с Джун на Джуно и пообещал, что сделает из нее звезду.
Со своими белокурыми волосами, огромными глазами и стройными длиннющими ногами, Джуно была девушкой что надо: она носила мини-юбки, вульгарные сапоги и белые пластиковые плащи, ярко красилась и клеила накладные ресницы. У нее появились деньги (тогда они казались целым состоянием, но теперь она понимала, что ею пользовались и бросали ей подачки), квартира в Челси, вечеринки, съемки, посиделки, а потом она стала пробоваться в кино. Все были в восторге. На экране она выглядела совершенно естественно. И по правде
