Слишком поздно - Колин Гувер
Мы с Далтоном вскакиваем на ноги, переглядываемся, а потом смотрим на Эйсу.
– Кто там за дверью? – спрашивает, поднимаясь, Джон. Таким встревоженным Эйсу, наверное, еще никто из нас не видел.
Эйса смотрит на лестницу, оглядывает комнату, словно ища пути к побегу.
– Это, блядь, ФБР, Джон! ФБР, мать их за ногу!
Что?!
Я моментально оборачиваюсь к Далтону, но тот мотает головой, мол, сам не при делах, и стискивает кулаки.
– Черт! – говорит.
Такой реакции Эйса не удивлен, и только я знаю, отчего на самом деле злится Далтон. Сейчас агенты ФБР всех возьмут, и наше расследование – коту под хвост.
В дверь колотят.
Эйса хватается за голову:
– Пиздец! Пиздец!!!
Я делаю шаг к нему, привлекая внимание.
– Эйса, если они намерены кого-то арестовать, то нас обложили. А вдруг они приехали просто расспросить тебя об отце? Открой дверь и веди себя как ни в чем не бывало. Мы останемся за столом, типа нам скрывать нечего.
Далтон кивает.
– Верно, Эйса. Если свинтим, то они решат, что мы в чем-то замазаны.
Эйса кивает, однако не спешит соглашаться Джон.
– Ну его на хуй. По всему дому рассована дрянь. Откроем – и кранты.
Эйса, вытаращив глаза, соображает, как быть. А мы смотрим на входную дверь, в которую уже снова стучат.
У Далтона на шее вздуваются вены. Он боится, что все труды пропадут даром и дело захапают другие. Такое пару раз уже случалось: приходил кто-то выше чином и забирал расследование. Далтон в эту операцию вложил слишком много усилий. Он не даст просто так ее сорвать.
– Слоун, иди к себе, – повторяет Эйса. – Когда я открою дверь, тебя внизу быть не должно.
Слоун встревоженно смотрит на меня. Хочет знать, надо ли ей слушаться Эйсу, правда ли ей лучше покинуть комнату.
В дверь стучат.
Я едва заметно киваю Слоун, мол, делай, как велит Эйса. Так она хотя бы не будет путаться под ногами.
Вдруг Эйса резко хватает ее и грубо разворачивает к себе.
– Какого хера ты на него пялишься? – орет он, махнув рукой в мою сторону. – Какого хера ты на него пялишься?
Господи. Я уже собираюсь выйти из-за стола, однако Далтон ловит меня за руку. Эйса тем временем, прихватив Слоун за шею, толкает ее на лестницу.
– А ну съебала наверх!
Слоун, не оборачиваясь, убегает к себе.
Теперь Эйса смотрит в мою сторону. Далтон, может, и не рад, что нагрянули федералы, но я испытываю облегчение. Что бы у них ни было на Эйсу, его арестуют и я буду жить, ведь прямо сейчас его взгляд обещает мне неминуемую расправу.
Эйса знает. Он по взгляду Слоун понял, что между нами что-то есть. Однако в дверь колотят, он чует реальную угрозу ареста и, слава богу, решает повременить с разборками.
Указав в нашу сторону, приказывает:
– Сели все на места, бля. Жрите. Я открываю дверь.
Мы рассаживаемся, а Эйса жмет в кухню и там, из недр шкафа достает пистолет, прячет его сзади за пояс брюк. Проходя мимо стола, предупреждает:
– Если кто-то из вас, мудаков, виноват, всем пизда. – Наконец он подходит к двери и ненадолго прислоняется к ней лбом, словно произнося короткую молитву. Затем с улыбкой открывает: – Чем могу помочь, господа?
– Эйса Джексон? – спрашивают его с порога.
Стоит Эйсе кивнуть, и в дом врываются несколько человек, а его самого кладут мордой в пол.
Видя такое дело, Джон срывается в сторону задней двери, но тут она распахивается, впуская еще троих. Джона моментально хватают и крутят.
Только сейчас до меня доходит, что эти парни не в курсе, кто мы с Далтоном такие. Без значков нас примут за подельников Эйсы. Доказывай потом обратное.
Следующие несколько секунд кругом творится сущий хаос.
В дом врываются оперативники. Под дулами пистолетов нас тоже кладут на пол и заковывают в наручники.
Я лежу рядом с Далтоном, и он успевает шепнуть:
– Не рыпайся. И молчи при посторонних.
Один из агентов заметил, как мы переговариваемся, и Далтона рывком ставят на ноги.
Двое агентов зачитывают Эйсе права, потом за локти поднимают с пола. Звучат громкие, грубые приказы, нас разводят по разным уголкам дома. Меня забирают в свободную комнату рядом с кухней, а я только и думаю что о Слоун. Она, наверное, ошарашена.
Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с двумя агентами: высоким русым бородачом и коренастым рыжиком с усами медного оттенка. Он-то и начинает беседу, когда меня усадили на стул и показали значки:
– Я агент Бауэрс, а это агент Томпсон. Мы зададим кое-какие вопросы и будем признательны за содействие.
Я киваю. Агент Бауэрс подходит ближе.
– Живешь здесь?
Мотнув головой, говорю: «Нет» – и рассказываю, чем тут занимаюсь и что они крупно лопухнулись, однако высокий перебивает:
– Как зовут?
– Картер, – отвечаю, решив пока не представляться Люком, ведь Эйсу еще не арестовали. Меньше всего мне надо, чтобы ФБР скомпрометировало мою легенду.
– Картер? – переспрашивает Бауэрс. – И что, все? Одно имя? Ты типа как Мадонна? Или Шер? – Он наклоняется и присматривается ко мне. – Фамилию называй, умник.
Я выкручиваю за спиной немеющие руки, желая хоть немного ослабить давление наручников. В висках стучит кровь: отчасти из-за стресса последних нескольких минут, отчасти потому что сейчас федералы закроют дело и загребут все лавры себе. Да, они приехали арестовать Эйсу, и да, я рад за Слоун, ведь ей теперь ничего не грозит. Зато последние несколько месяцев работы пойдут насмарку, и получится, что я не раз подвергал Слоун опасности впустую. Это сильно задевает за живое.
В установившейся тишине я слышу, как где-то в соседней комнате Эйса вопит: «Пошли на хер!»
Агент Томпсон бьет ногой по стулу, привлекая мое внимание.
– Как фамилия, сынок?
Этот засранец даже не в курсе, что я знаком с регламентом задержания и насчитал уже три нарушения. Однако в ФБР и даже в полиции толком не понимают, как следовать правилам до буквы в ситуациях вроде этой. Вот почему я мало кому доверяю.
Я уже хочу ответить, как вдруг сверху раздается крик Слоун. Я вскакиваю со стула, но меня махом усаживают назад.
– Арестуйте меня, на хер, или пустите! – кричу я.
Мне надо к Слоун. Она там напугана до смерти, не понимает, какого хрена происходит. Надо проведать ее, а не то я за себя не отвечаю. Но федералы и не думают
