Отражения - Марина Фурман
Схватив Ланна за грудки, демон без труда оторвал его от земли и поднял на уровень своего лица. Ланн позволил голове завалиться назад и медленно вдохнул снова — боль пронзила ребра. Слава Иомедай! Никогда до этого не приходилось так радоваться напоминанию о дырке в боку!
Давай, поболтай еще немного, демоническое отродье! Ты не станешь хорошим Ланном, если не научишься болтать много, не вовремя и не по делу!
— Ты умудрился всё испортить, но я исправлю, — тряхнув Ланна как следует, суккуб заставил его посмотреть на него. — Может быть, со временем… — его лицо изменилось снова: чешуя сползла, открывая здоровую кожу, карие глаза смотрели с прищуром, улыбка из двух изломанных частей сложилась в целую — нормальный знак довольства и расположения, — …вообще всё. Твоей Богине насрать, но я сделаю вид, что она даровала тебе исцеление в награду за подвиги. А командор поверит всему, что скажет человек, которому она привыкла доверять.
Во-первых, больше не поверит. А во-вторых…
Получив ядовитый плевок в лицо, демон дернулся, выпустил его и заорал. Ругаясь на языке Бездны и судорожно вытирая глаза, он терял наведенный облик — красная кожа, рога и крылья становились отчетливо видны, как и соблазнительные женские формы. Но суккуба все еще далека от того, чтобы просто упасть и умереть, как какой-нибудь неудачливый наемник.
— Я монгрел! — прошипел Ланн и попытался встать, но ноги его все еще не держали.
Расстояние в несколько шагов становится чертовски большим, когда его нужно преодолеть, ползая по песку на руках. Даже если ты рожден ползать. Добравшись до лука и схватив стрелы, Ланн перевернулся на спину только для того, чтобы увидеть, как, чуть присев на тонких ногах, суккуба взмывает в воздух. Разумеется, никакого честного поединка она не планировала…
С трудом сев и выпустив стрелу в демоницу, Ланн зашипел, увидев, как она без труда отбила ее рукой — слишком медленный, слишком слабый выстрел. Наложив на лук еще одну стрелу, он прицелился, но со скалы на песок покатились мелкие камешки и через секунду суккуба упала с тридцати футов на землю, прижатая кем-то невидимым сверху.
— И как долго ты там сидела? — опустив оружие, поинтересовался Ланн, пытаясь перекричать визг демоницы.
— Я и не уходила, — заламывая суккубе руки и стараясь при этом не получить крылом в глаз, ответила Сайдири. — Я надеялась, что она расскажет больше, — орудуя веревками, сквозь зубы прошипела она. — Ничто так не расслабляет, как беспомощность жертвы. На’ам, джамали*?
*Да, красавица? (прим. авт.)
Беспомощно дернувшись еще несколько раз, суккуба быстро заговорила что-то на келеше, но командор только усмехнулась и отняв руки от ее связанного тела, постучала пальцами по своему амулету. Кого бы демоница только что не попыталась изобразить, это не сработало — трудно очаровать того, кто к этому готов.
Извернувшись, суккуба посмотрела на Ланна, в ее красных глазах боль и гнев сменялись страхом. Она не зря не подходила к командору все эти десять лет, и если бы не перспектива заполучить его место, она бы не рискнула. И не проиграла бы.
— Спроси ее о монгрелах! — прошипела она. — Спроси, кто их перерезал!
Сайдири сказала ему о резне в первый же день, но он пропустил это мимо ушей, как что-то само собой разумеющееся. А между тем в этом нет никакого смысла… Почему она истребила их? С Ланном или без него, монгрелы не опасны, если мертв Савамелех. Он ведь мертв, правда?
— Я, — спокойно сказала командор и, придавив демоницу к земле сильнее, скинула капюшон маскировочного плаща. — Теперь твоя очередь отвечать. Где остальные, джамали? Кого вы кормите десятками тел каждый месяц?
— Ебись конем, сука!
— Неправильный ответ.
Хруст выворачиваемой кости сменился истошным визгом, и мощное крыло, способное поднять в воздух демона, отлетело в сторону. Вот почему Сайдири отказывалась тренироваться с Ланном: если бы что-то пошло не так, он заплатил бы за это слишком дорого. И все же не так дорого, как его племя.
— Если ты думаешь, что умрешь быстро, ты сильно ошибаешься! — прошипела командор и грань между человеком и демоном на миг стерлась. — Я десять лет ждала этой встречи и ты заплатишь мне за каждую минуту прежде, чем сдохнешь!
Ланн сильнее стиснул лук, паралич прошел и руки снова слушались его, как прежде. Демоны — простые существа и цели у них тоже простые. Разрушение — их главная страсть, и потратить десять лет на низвержение одного человека в Бездну — это более чем достойная трата времени и сил. Заполучить в союзники душу, которая закрыла им путь на Голарион — это ли не свидетельство блестящей победы? И победа близка.
— Твое перерождение стоит любых страданий! — брызгая слюной на песок, прохрипела суккуба и командор взялась за второе крыло.
Они сумели выдавить ее из Дрезена, где жили люди, к которым она была привязана. Они не позволили ей найти новых. Даже самые сильные сердца ожесточаются в одиночестве…
— Ты единственная суккуба из всего отряда, иначе ты приставила бы ко мне кого-то еще перед тем, как отправиться за Оданом, — прорычала Сайдири и рванула снова, кровь забрызгала доспех, крик, полный боли, резанул уши. — Вас осталось очень мало, джамали! — командор достала кинжал, голос сорвался на крик. — Вам не нужно столько мяса, сколько вы добываете! Кого вы кормите?!
Стрела пронзила суккубе череп прежде, чем она успела что-то ответить. Командор дернулась и подняла руки, она несколько секунд смотрела на мертвую демоницу, а затем подняла глаза на своего спутника и взгляд ее ничего хорошего не предвещал. Она произнесла что-то на келеше, и хотя Ланн не знал языка, догадаться, что она интересуется «Какого хрена?» труда не составило.
— Она бы ничего не сказала, — он поднялся, подошел ближе и стянул с трупа сумку. — Она тащила тебя в Бездну на собственных кишках, а ты даже не сопротивлялась.
— Беспокоишься о моем посмертии? — медленно проговорила командор, тщательно подбирая слова, напряжение сквозило в голосе. — Оно не близко. Подумай лучше о людях, которых демоны пережевывают прямо сейчас.
— Она не умрет, — прервал Самаэль, и его голос, не громче шепота, казалось, заполнил собой все пространство вокруг. — Это никому не нужно.
Он не сказал «демонам». Он сказал «никому». Что, черт побери, творится в этом отражении?
Глава 18
В отличие
