Сделать все возможное - Р. С. Грей
Я стою, застывшая, ожидая, что она вернется и отчитает нас за то, что мы целовались до восхода солнца, но она не делает этого. До конца утра я хожу с дерьмовой улыбкой на лице – то есть, пока не появляется мама и не разрушает все.
Она считает это разумным. На этой неделе наш дом будет обрабатываться от термитов. Или это были тараканы? Я точно не помню. Она клянется, что говорила мне, но я никак не могу вспомнить, когда мы с ней об этом разговаривали.
– Когда я мыла тебе голову! Ты не помнишь?
Наверное, в последнее время я была слишком занята.
– Значит, над домом будет установлена одна из этих больших цирковых палаток? Где мы собираемся жить? – спрашиваю я.
И тут она хлопает меня по плечу и передает сумку.
– Боюсь, это вопрос к тебе, а не к нам, милая. У меня есть место, где я смогу пожить следующую неделю, а вот тебе придется что-то найти. Я уверена, ты справишься!
Мне двадцать восемь, и вдруг я стала бездомной сиротой.
– Где ты остановишься?
Она целует меня в щеку и начинает отступать в сторону коридора. Боже мой, она пытается сбежать.
– Ох, всего лишь у друга. Позвони, если что-нибудь понадобится. Покеда!
– Ты говоришь «покеда»? Кто ты такая?
Я возвращаюсь в кабинет и расстегиваю сумку, чтобы посмотреть на содержимое. На вещах лежит небольшая записка: «Только самое необходимое! Надеюсь, я позаботилась обо всем, что тебе может понадобиться. Люблю тебя, мама».
Конечно, она упаковала рабочую одежду и мою зубную щетку, но также взяла на себя смелость копаться в ящике с моим нижним бельем. Половина сумки заполнена комплектами, которые я покупала после Дня святого Валентина, когда они продавались по скидке, но никогда не носила. Где, по ее мнению, я буду находиться следующую неделю? В медовом месяце?
Из соседнего кабинета доносится голос Лукаса, и тут мне все становится ясно. Она думает, что я останусь у него. Что за «сующая во все свой нос» маленькая зануда! Я бы не удивилась, если бы в нашем доме не было никаких вредителей, а дезинсекторы были бы просто уловкой. Я имею в виду, что она даже не упаковала мое зарядное устройство, а кружевные трусики и прозрачный лифчик? Они тут как тут.
Я застегиваю сумку, бросаю ее под стол и набираю Мэделин.
– Ха-ха! Нет. Извини.
Вот ее ответ на мою просьбу остаться у нее на пару дней.
– Мэделин! Да ладно, ты моя лучшая подруга. Ты должна быть рядом, когда мне нужна.
– Слушай, я бы с удовольствием, но сейчас мой дом не очень подходящее место для соседей. Тут повсюду коробки… и я, наверное, буду приводить парней домой почти каждую ночь… Может, на следующей неделе?
– Ты ведь понимаешь, что я буду бездомной? Как «живущая в подземном переходе» бездомная.
– Где твоя жажда приключений?
– Боже мой, ты в этом тоже замешана? ЗАМЕШАНА, НЕ ТАК ЛИ?!
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Слушай, мне звонит босс. Я поговорю с тобой позже. О, и не забудь прислать адрес твоего подземного перехода, чтобы я могла навещать тебя время от времени.
– Очень смешно. Пока.
Не требуется много времени, чтобы слухи о моей ситуации распространились по всей клинике. Мама рассказала Доктору Маккормику, он рассказал Мэрайе и так далее. Лукас узнает к обеду.
– Я слышал, что в мотеле «Одинокая звезда» в это время года недорогие номера, – говорит он, прислонившись к дверному проему моего кабинета.
– Забавно, что ты упомянул об этом, я там уже забронировала комнату, – злорадствую я.
– Это ужасно. Дэйзи, я пошутил. Конечно, ты можешь остаться у меня, если хочешь.
Я беру вторую половину сэндвича с индейкой.
– Не нужно, доктор Тэтчер. Я обо всем позаботилась. Не хочу хвастаться, но я забронировала эконом-люкс с видом на сад.
* * *
Оказывается, вид на сад был небольшим преувеличением. Тем же вечером я оказалась в гостиничном номере с видом на бугристую парковку и открытый бассейн, который саморазрушается. Бассейн заполнен до краев мутной, голубовато-зеленой водой. Может, это бактериальный сад?
Я отворачиваюсь от окна и осматриваю комнату. Выцветшее цветочное покрывало. Осыпающийся потолок. Потрескавшийся линолеум. Тут даже лежит записка от гостя, который останавливался в номере до меня: «Остерегайтесь ночью сверчков. Они могут напасть на вас». Я не уверена, но мне кажется, что на нижней части страницы я вижу размазанные сверчковые кишки.
Ничего страшного. Сейчас только без пятнадцати семь. Конечно, я не могу сидеть на тканевых поверхностях в комнате из-за боязни клопов, но могу прижаться к стене, пока не устану настолько, чтобы уснуть. О, или, может быть, я просто пойду и посижу на краю эмалированной ванны – оп, привет, гигантское пятно крови, которое собралось вокруг дренажа. Если вы не возражаете, я сейчас же заберу свои вещи.
Лукас Тэтчер, у тебя появится новый сосед.
Глава 22
Лукас не выглядит удивленным из-за того, что я стою у него на пороге. В руке он держит бутылку, наполненную водой со льдом, как будто в этот момент он как раз ее наполнял. На нем надеты спортивные шорты и футболка, и я дрожу от возможностей, на которые намекает пояс его шорт.
Он отступает и машет рукой зайти, как будто это не самая безумная идея.
– Я собирался в спортзал.
– Разве ты не хочешь узнать, почему я здесь?
– Я знаю, почему ты здесь. Этот мотель отвратителен. Я слышал, что до отчуждения всего этого места остались недели.
– Звучит вполне правдоподобно. Теперь я знаю, почему он называется «Одинокая звезда» – это его рейтинг на Yelp.
Его лофт массивный, с обнаженными балками на потолке и оригинальными стенами. Планировка открытая, поэтому гостиная и кухня занимают одно большое пространство. Свет от заходящего солнца струится через промышленные окна, занимающие всю заднюю стену лофта. Это мило и ставит меня в тупик.
Я все еще осматриваю его дом, когда он забирает сумку из моей руки и ставит ее рядом с кухонным островом. Затем снова наполняет бутылку водой.
Я остаюсь там, где нахожусь, – на коврике.
– Эй, Лукас, ты слышал о перемирии в канун Рождества во время Первой мировой войны?
– Когда солдаты с обеих сторон вылезали из окопов, пили, пели рождественские песни и вместе играли в футбол?
Я киваю.
– Вот что это. Как только я вернусь домой, война продолжится.
Он смеется, подходит и хватает маленькую спортивную сумку, висящую у двери.
– Сейчас
