Сделать все возможное - Р. С. Грей
– А как насчет бровей? Хотите, чтобы мы их немного подправили?
Я смеюсь, потому что это глупый вопрос.
– Да, делайте все, что нужно.
Когда позже я прихожу домой, мама сидит за обеденным столом, листая журнал и разговаривая по телефону. Она поднимает глаза в тот момент, когда я закрываю входную дверь, и ее рот открывается от шока.
– Я тебе перезвоню, – говорит она в трубку. – Кто-то похожий на Дэйзи только что вернулся домой.
Я бросаю пакеты с покупками на диван и захожу на кухню. Она подходит ко мне в тот момент, когда я откусываю от яблока большой кусок. Мама такая миниатюрная, даже ниже меня. А из-за того, что у нее светлые волосы, скрывающие небольшую седину, и она использует профессионально подобранный уход за кожей, она выглядит в свои пятьдесят лет на тридцать. Обычно ее улыбка может осветить всю комнату, но сейчас она ничего не озаряет.
– Вижу, ты была занята сегодня, – начинает она, проводя рукой в воздухе вверх и вниз по моему телу.
Я не совсем женственная; у меня не было времени на все это, пока я училась в медицинской школе и ординатуре. Девушка в зеркале с блестящими волосами и гладкими ногами кажется чужой даже мне. Но от этого я чувствую себя отлично.
– Что в пакетах? – спрашивает мама, пока я жую яблоко.
– Одежда для работы.
Она приподнимает бровь.
– Кажется, ты сказала, что тебе ничего не нужно.
– Это было до того… – Я прикусываю язык и поворачиваюсь к ней. – Я просто передумала, эта одежда новая, и после обеда миссис Вильямс подогнала ее под мои размеры.
Мама ухмыляется.
– Значит, ты знаешь, не так ли?
– Ты о чем, мама?
Такое обращение, выдает мое раздражение так же, как когда она использует мое полное имя.
Она трет висок и вздыхает.
– Я сама узнала только за пару дней до твоего приезда и собиралась рассказать, но я слишком эгоистична и хотела, чтобы ты вернулась домой. Тебя очень долго не было.
– Ты все равно должна была сказать.
Она кивает, соглашаясь.
– Судя по новой одежде, ты не уезжаешь?
– Ты думаешь, я должна?
– Конечно нет.
– Хочешь посмотреть, что я купила?
Я протягиваю ей «оливковую ветвь», и она с радостью ее принимает. Честно говоря, я не особо расстроена тем, что мама не рассказала мне о Лукасе. Я понимаю почему. Мы с ней всегда были близки, тем более когда остались вдвоем, после того как мой отец заболел; я тогда была маленькой. Она вряд ли хотела, чтобы я уезжала в колледж, и теперь, когда я вернулась, у меня больше нет намерений покидать родной дом снова. Тем более когда практика в клинике доктора Маккормика стала почти моей.
Мы поднимаемся наверх, в мою комнату, и выбираем наряд для первого рабочего дня, когда звонит телефон. Номер незнакомый, и я собираюсь проигнорировать звонок, но любопытство берет верх.
Выпроваживая маму из комнаты, я закрываю дверь и отвечаю.
– Алло?
– Дэйзи Белл?
Я не слышала этот голос одиннадцать лет.
– Кто это?
– Думаю, ты знаешь.
– Лукас Тэтчер. Ты звонишь со странного номера. Ты в тюрьме и потратил единственный звонок на меня?
– Я звоню из таксофона. Ты бы не взяла трубку, увидев мой номер.
– На дворе 2017 год, где ты нашел таксофон?
– Это не имеет значения. Мы давно не виделись, и я хотел растопить лед между нами. Не хочу, чтобы завтра что-то пошло не так.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. И с нетерпением жду, когда начну работать с тобой, Лукас.
– Знаешь, после всех этих лет я все еще могу понять, когда ты врешь, но это не имеет значения. Это твой шанс красиво выйти из игры, Дэйзи. Ты можешь сказать всем, что у тебя появилась другая работа.
– Другая работа потребуется именно тебе, когда доктор Маккормик поймет, какую ошибку совершил, наняв тебя.
– Сомневаюсь.
– Я собираюсь принести на работу его любимое домашнее печенье.
– А мы планируем поиграть в гольф в эту субботу, и я позволю ему выиграть.
– Ты же не любишь проигрывать.
– Только тебе.
– Тогда готовься, следующие месяцы будут не особо приятными.
– Ты все сказала или мне кидать еще четвертак?
– Я вообще удивлена, что мне не пришлось самой оплачивать звонок.
Кажется, я слышу, как он смеется, но это может быть треск древнего таксофона.
– Тогда увидимся утром, доктор Белл.
Я открываю рот, но затем решаю закончить разговор, не удостоив Лукаса ответом.
«И я увижу тебя первой».
Глава 3
Никто не удивился, когда узнал, что мы с Лукасом выбрали медицинское направление в колледже. А какой еще карьерный путь можно было избрать, кроме медицины? Возможно, юриспруденция? Но никому из нас не нравилось участвовать в разыгрываемых судебных процессах, которые мы едва пережили в девятом классе на уроках истории миссис Пайс. Единственная причина, по которой мы приложили хоть какие-то усилия, была в том, что мы представляли противоположные стороны процесса. И я выиграла благодаря заключительному аргументу, которым бы гордился сам Аттикус Финч. Миссис Пайс пришлось выпить внушительное количество успокоительного в том году.
В выпускном классе Лукас получил приглашение поступить в Стенфорд. Мне, в свою очередь, то же самое предложил Дьюк. Тот факт, что наши университеты находились на противоположных побережьях, только подтвердил правильность нашего выбора. На самом деле я бы прошла весь путь до Новой Зеландии, если бы они предложили мне стипендию.
После отъезда в колледж услышать что-то о Лукасе я могла только от Мэделин. У нас было негласное правило, согласно которому я никогда не спрашивала о нем, а она рассказывала мне о нем так, будто мне было не все равно, что он делает со своей жизнью. Она была единственная, кто говорил мне о его предстоящих визитах домой, и благодаря этому я могла скорректировать свои планы. Убедившись, что он не собирается приезжать, я возвращалась домой на короткое и тревожное время. Из-за мысли о том, что он может внезапно появиться в нашем маленьком городке, я не могла нормально наслаждаться праздниками.
Благодаря тщательному планированию и невероятно подробному календарю Мэделин, я не видела Лукаса одиннадцать лет, даже на
