Очарованная луной - Сара Эдисон Аллен
Сегодня, как выяснилось, день был неудачный.
– Ни за что не догадаешься, что мне вчера вечером рассказала Стелла, – с порога объявил Сойер Александер, входя в кухню.
Джулия заканчивала возиться с яблочным тортом, который собиралась отнести внучке Вэнса Шелби. На миг она зажмурилась. Стелла, должно быть, кинулась звонить ему, едва за Джулией закрылась дверь.
Сойер подошел к ней и остановился почти вплотную. Он был как свежий морозный воздух. Его считали хладнокровным и гордым, но прощали ему это за обаяние, которое брызгало от него во все стороны, точно солнечный свет. Синеглазый и светловолосый, он был красив, умен, богат и приятен в общении. Вдобавок ко всему прочему он был еще и до отвращения добр, как и все мужчины в его роду, воспитанный в лучших традициях Юга. Каждое утро Сойер привозил в ресторан Джулии своего деда, чтобы тот мог позавтракать в обществе старых друзей.
– Посторонним запрещено находиться в кухне, – бросила она, водружая последний корж поверх слоя сушеных яблок с корицей.
– Ну так пожалуйся на меня хозяйке. – Он заправил волосы ей за левое ухо, на миг задержав в пальцах тонкую прядку, которую она по старой памяти упорно продолжала красить в розовый цвет. – Неужели ты не хочешь узнать, что мне вчера рассказала Стелла?
Она резко мотнула головой, продолжая выкладывать поверх коржа остатки яблочно-коричной смеси.
– Стелла была пьяна и могла наплести тебе что угодно.
– Она сказала, что ты печешь свои торты из-за меня.
Джулия знала, что сейчас услышит именно эти слова, но все равно замерла с кондитерской лопаткой в руке. Потом поспешно принялась размазывать яблочно-коричную пропитку дальше, надеясь, что он ничего не заметил.
– Она считает, что у тебя заниженная самооценка. И пытается ее поднять.
Он в своей самодовольной манере вскинул одну бровь:
– В чем меня только ни обвиняли, но в заниженной самооценке – первый раз.
– Трудно, наверное, быть таким красивым.
– Не то слово. Ты действительно ей это сказала?
– Не помню. – Джулия бросила лопатку в пустую миску из-под пропитки и понесла и ту и другую в мойку. – Я тоже была пьяна.
– Ты никогда не бываешь пьяной.
– Ты не настолько хорошо меня знаешь, чтобы разбрасываться подобными утверждениями.
До чего же было приятно так его отбрить. Восемнадцать лет отсутствия не прошли даром. «Вот как я теперь умею», – хотелось ей сказать.
– Верно. Зато я знаю Стеллу. Даже выпив, она никогда не говорит неправду. Зачем ей рассказывать мне, что ты печешь торты из-за меня, если это неправда?
– Я пеку торты. А другого такого любителя сладкого, как ты, в городе еще поискать. Возможно, эти два факта каким-то образом переплелись у нее в голове.
Джулия нырнула в кладовку за коробкой для торта и задержалась там в надежде, что он сдастся и уйдет.
– Ты что, собралась забрать торт с собой? – удивился он, когда она все-таки показалась на пороге с коробкой.
Он не сдвинулся с места. Все это время в кухне кипела работа – сновали туда-сюда официантки, переходили от стола к столу повара, без устали стучали ножи, – а он стоял не шелохнувшись. Она поспешно отвернулась. Слишком долго смотреть на мужчин из семейства Александер было все равно что вглядываться в солнце. Образ запечатлевался на сетчатке. Даже закрыв глаза, ты все равно продолжал его видеть.
– Хочу отнести его внучке Вэнса Шелби. Она вчера вечером приехала.
Он даже рассмеялся:
– Ты в самом деле собралась встречать кого-то пирогами?
До нее только теперь дошла вся абсурдность происходящего.
– Сама не знаю, что на меня нашло.
Он внимательно смотрел, как она упаковывает торт в картонную коробку.
– Этот цвет очень тебе идет. – Он коснулся рукава ее белой блузки.
Она немедленно отдернула руку. Полтора года Джулия старалась держаться подальше от этого мужчины, и вот пожалуйста, надо же было ей выболтать Стелле то единственное, что будет притягивать его к ней, как сила всемирного тяготения. Он только и ждал этого повода с того самого момента, как она вернулась в город. Он спал и видел, как бы подобраться к ней поближе. Она это знала. И ее это злило. Как после всего, что случилось, он может даже думать о том, чтобы снова начать все с того самого места, на котором они закончили?
Джулия захлопнула окошко над столом. Это было последнее, что она делала на своем рабочем месте каждое утро, и порой от этого ей становилось грустно. Еще один день, еще один призыв, так и оставшийся без ответа. Она взяла коробку с тортом и, не говоря больше ни слова, вышла в зал.
Обстановка в «Джейс барбекю», как и в большинстве подобных ресторанов на Юге, была самая незатейливая: линолеум на полу, клеенчатые скатерти на столах, массивные деревянные кабинки. Дань традиции. Взяв бразды правления в свои руки, Джулия сняла было с дальней стены видавшую виды автогоночную атрибутику, которую повесил там ее отец, но это нововведение вызвало такие протесты, что ей пришлось вернуть все на место.
Она поставила коробку с тортом и сняла со стойки грифельную доску. На ней она принялась выводить названия десертов, которым предстояло войти в сегодняшнее меню. Из традиционных для Юга – торт «Красный бархат» и фунтовый кекс с персиками, а из экзотики – миндальное печенье с зеленым чаем и медом и пончики с клюквой. Она знала, что более экзотические десерты разойдутся первыми. На это у нее ушел почти год, но она все-таки покорила своих завсегдатаев мастерством в уже привычных им вещах, так что теперь они готовы были пробовать все, что выходило из ее рук.
Сойер показался как раз в тот момент, когда она устанавливала грифельную доску на стойку.
– Я обещал Стелле зайти к ней сегодня с пиццей. Ты будешь дома?
– Я всегда дома. Послушай, почему бы вам двоим не переспать наконец и не покончить с этой канителью?
С тех самых пор, как Джулия вернулась в Маллаби, каждый четверг Сойер неизменно появлялся на пороге у Стеллы с пиццей в руках. Стелла клялась, что это чисто дружеские посиделки. Джулия считала ее наивной.
Сойер склонился к ее уху:
– Мы со
