Грешный ангел - Брук Лин
– Доброе утро, – с лёгкой улыбкой на губах приветствует он и переключает смеситель на тропический душ.
– Доброе.
Капли воды стекают по рельефам его тела. Я слежу, как они медленно скатываются вниз к его паху, и тут же теряю контроль над мыслями. В голове вспышками проносятся все фрагменты нашей прошлой ночи. Секс в машине, дикое желание всё повторить, аренда уединённого домика в загородном отеле и полное отключение от реальности. Мы будто поставили на паузу весь мир и наслаждались друг другом, восполняя все дни, что провели врозь. Я не знаю, как назвать это чувство, когда ты одержим человеком настолько, что тебе недостаточно только его присутствия рядом. Тебе постоянно хочется его касаться, целовать и обнимать. Чувствовать на себе жар его кожи, дыхание, аромат. Это сводит с ума, но в самом приятном смысле этого слова.
Симон касается моего лица и медленно ведёт вниз по шее.
– Я думал, ты сбежала, – он очерчивает мою грудь, спускается к талии и, схватив за неё, прижимает к себе.
Его слова заставляют меня рассмеяться.
– С трудом представляю, чтобы я это сделала, – я делаю шаг к нему и обвиваю его шею руками. – Тебе обязательно уезжать в Москву?
Как только моя грудь касается его, по телу пробегает импульс, разжигающий внутри меня огонь.
Меня удивляют собственные реакции. Я вспыхиваю и горю желанием так, будто не было целой ночи любви между нами.
– Меня не было три месяца, накопилось очень много работы, – убирает мои волосы за ухо, не сводя с меня глаз. – Но ты можешь поехать со мной.
– С удовольствием, но… – я с досадой поджимаю губы.
– Дело в нём? – его пальцы больнее впиваются в кожу. – Расстанься с ним! Меня выводит мысль, что ты принадлежишь другому! – шипит мне в губы.
С уст вырывается нервный смешок. Как же на словах всё просто звучит, и как сложно всё на самом деле.
– Пока что это невозможно, – тянусь, чтобы поцеловать его, но он отводит голову, не дав мне это сделать. – Я ведь сказала, что вынуждена быть с ним.
Филипп – это последнее, о ком я хочу вспоминать сейчас. Рядом с Симоном я перестала думать о нём. А этот разговор на миг возвращает меня в реальность, где не всё так радужно. Сердце начинает биться тревожнее, разбиваясь об действительность.
– Как удобно получается! Тебе нравится крутить с двумя одновременно? – он хватает меня за шею и припечатывает обратно к стеклу.
Разглядывает моё лицо и усмехается.
– А ведь он даже не допускает мысли, что ты сейчас не дома, – цедит сквозь зубы и вновь тянется к моему лицу. – Уверен, смотришь на него таким же невинным взглядом и даришь ложное чувство, будто он особенный!
– Я сейчас дарю тебе это чувство? – спрашиваю, ведя руками по его груди.
Он молчит, тяжело дышит и смотрит мне прямо в глаза.
– Если это так, то только потому, что я и в самом деле считаю тебя особенным, – признаюсь без лишнего стеснения не только ему, но и себе.
Мне не страшно быть с ним откровенной. Мои чувства могут быть не взаимны, но они и не будут растоптаны им – в этом я уверена.
Он закрывает глаза, делает глубокий вдох, чтобы перевести дыхание. А после резко открывает их и жарко целует меня в губы. Мой разум тут же затуманивается, в глазах начинает мутнеть, и я хватаюсь крепче за шею Симона.
Он раскаляет меня, словно лаву. Это такая нереальная грань в отношениях, когда злость и ревность перерастают не в конфликт, а в слияние двух тел, сближая друг друга ещё сильнее. И вот казалось бы – Симон никто мне, а Филипп – жених. Но именно с Симоном я чувствую, что секс – это не про животные инстинкты, а про искусство сближения двух душ.
Я чувствую, как он возбуждён, и это воодушевляет меня ещё сильнее. Отпускаю его губы, тянусь к уху и начинаю играть языком с мочкой. Повторяю всё то, что он делал со мной. Именно Симон всему учит меня, и это чистый кайф.
– Ты и в самом деле особенный, – шепчу ему на ухо. – Для меня особенный. Ты сводишь меня с ума, Симон.
Мои слова словно пускают электрический ток по его телу. Чувствую, как мужские мышцы заиграли подо мной.
– Это ты сводишь меня с ума, – целует меня в шею, ведёт вверх, опаляя мою кожу. – Я хочу, чтобы ты встала на колени, – шепчет мне на ухо.
– Сильно хочешь? – я расплываюсь в улыбке и дразню его.
Нравится, что он позволяет мне играть с ним. Я чувствую, что имею право выбора. Что это танец двух людей, а не удовлетворение потребностей одного человека, который не считается с желаниями другого.
– Да, Аврора, – отвечает, тяжело дыша.
В его глазах полыхает огонь от наваждения. И я утопаю в наслаждении от осознания, что так влияю на него.
– Всё, чего ты пожелаешь, – отвечаю ему и целую в шею.
А после медленно начинаю спускаться вниз, покрывая его рельефы поцелуями. Каждое моё прикосновение получает ответную реакцию его тела, и это будоражит меня.
Я встаю на колени и поднимаю на него глаза. Он смотрит на меня взглядом полной страсти и сжимает губы. Я не заставляю долго ждать и касаюсь к его плоти. Стон Симона эхом отскакивает от кафельной плитки, заполняя всё пространство собой. Это отдаётся дрожью в моём теле. Я кайфую от осознания, что дарю ему наслаждение. Симон позволяет мне руководить процессом. И вроде я стою на коленях, но в то же время чувствую власть над ним. Мне нравится это состояние, оно раскрывает во мне нечто новое и необузданное.
С каждым новым касанием моих губ к его чувствительной коже, Симону сносит голову и, не удержавшись, он запускает руку в мои волосы и перехватывает инициативу. Задаёт новый темп. И несмотря на небольшой дискомфорт, я всё равно получаю сумасшедший поток эндорфинов.
– Что ты со мной делаешь, Аврора? – рычит он и резко останавливает процесс.
Поднимает меня на ноги и прибивает к стене. Струи воды, что стекаются по нашей коже, перестают охлаждать, наоборот, кажется, будто ещё сильнее раскаляют нас.
– Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне!
Знал бы он, как взаимны его желания…
Он хватает меня за бёдра, приподнимает и тут же заполняет собой, сливая наши тела в едином танце. С наших уст синхронно срывается стон. Сердцебиение учащается от бушующих эмоций, которые ещё чуть-чуть и разорвут грудную клетку.
От его глубоких и
