Эти Золотые короли - Рейчел Джонас
«Я не захочу другую никогда».
Это заставляет меня снова взглянуть Уэсту в глаза, и он не отстраняется, ведь это были не просто слова, произнесенные в порыве страсти. Это то, что у него на сердце, то, что он чувствует, когда смотрит на меня.
У меня было много титулов, я была кем угодно для многих людей, но проходят дни, и я все больше узнаю человека под маской. И вот что я хочу сказать: быть девушкой Уэста Голдена, возможно, станет моим любимым занятием.
Глава 21
Блу
– Ну вот. Готово.
Я отхожу в сторону, смотрю на два чемодана, которые набила под завязку, и чувствую себя супергероиней: мне удалось сделать это сегодня. Конечно, я устала от танцев и… других занятий, но я всегда могу поспать в самолете.
– Рад за тебя, но я вообще-то закончил еще час назад, – злорадствует Уэст по телефону.
Я улыбаюсь и показываю ему язык, как будто он может это увидеть.
– Все знают, что парни берут с собой только пару боксеров, дезодорант и одну смену одежды. Так что, если это ты с гордостью называешь победой, то пусть будет так.
Он тихо смеется мне в ухо, и я опускаюсь на кровать.
– Хорошо сегодня повеселилась? – спрашивает он, и воспоминания о нашем вечере всплывают в мыслях.
– На самом деле, отлично. Спасибо, что помог мне почувствовать себя нормальной.
Он молчит, и теперь я думаю о нашем «свидании» у бассейна. Или, точнее, о словах, которые Уэст сказал мне, когда мы были там.
– Не могу дождаться, когда самолет приземлится, – говорит он со вздохом. – Тебе понравится город.
– Тебе точно не нужно меня убеждать. Я просто хочу убраться отсюда.
Я не хотела, чтобы это прозвучало смешно, но Уэст снова смеется.
– Не думаю, что кто-либо из нас смог бы убедить тебя в чем-либо. Но моя семья тебя полюбит. Просто приготовься к тому, что мои тетушки заобнимают тебя до смерти, а еще, вероятно, зададут миллион вопросов. И насколько я знаю своего дедушку, он планирует какое-то мероприятие, как только мы доберемся до места.
Мое сердце начинает биться чуть быстрее.
– О скольких людях идет речь?
Уэст усмехается.
– О довольно большом количестве, но, как я уже сказал, они полюбят тебя.
– Как ты можешь быть так уверен?
– А как не полюбить? – рассуждает он, и я улыбаюсь, как ребенок.
– Думаю, придется просто поверить тебе на слово.
Он зевает, прежде чем заговорить, и я тоже зеваю.
– Расслабься. Самое приятное, что там не будет никакого Вина.
Сама мысль об этом заставляет меня чувствовать себя легче.
– Спасибо Богу за эти маленькие радости.
– Я считаю это большой радостью, – возражает Уэст.
Он прав.
На линии снова повисает тишина, и я представляю, что он, как и я, погружен в свои мысли, может, перебирает в голове все проблемы, по которым мы точно не будем скучать, пока будем далеко отсюда.
– Да к черту все это, – говорит Уэст, кажется, сам себе, что заставляет меня фыркнуть от смеха. – Я просто скажу это, и если напугаю тебя, то забудь, что я об этом заговорил. Но я думаю, нам стоит заключить соглашение.
– Ты привлек мое внимание еще на фразе «да к черту все это», – поддразниваю я.
– Ни для кого не секрет, что у нас обоих дерьмовые родители, – начинает он. – Думаю, за исключением моей мамы. Возможно. Иными словами, кажется, я придумал план. В будущем – еще очень, очень нескоро, – мы должны согласиться завести до хрена детей и просто быть самыми лучшими родителями на свете.
Я снова смеюсь, но в то же время немного шокирована. Во-первых, потому что он планирует все настолько далеко вперед. А во-вторых, потому что это первый раз, когда он упоминает о том, что хочет в будущем завести семью. Думаю, я просто не знала, что у него были планы, выходящие за рамки колледжа и футбола.
– Мне нравится эта идея, – отвечаю я, чувствуя, как горят щеки при мысли о том, что мы проведем наши жизни вместе, будем вместе воспитывать детей. – Но что именно ты подразумеваешь под «до хрена»? Как человек, которому придется выталкивать из себя всех этих детей, я немного обеспокоена.
– Да не переживай, – убеждает Уэст. – Семи или восьми должно хватить.
Я выдавливаю из себя смешок, прежде чем вспоминаю, что Скар спит дальше по коридору.
– Ни за что, приятель. Три – это предел.
– Четыре, – возражает он.
Моя улыбка становится шире.
– Если ты пообещаешь, что будешь прислуживать мне все это время, то по рукам.
Он даже не задумывается.
– Запросто. Идет.
Сердце трепещет, когда я представляю, что мы будем вместе всегда, что у нас появится семья. На долю секунды мне становится грустно, ведь я все еще рассматриваю наши обстоятельства как препятствие, которое мы, возможно, не преодолеем. Но потом эта мечта о будущем дает мне то, чего я не ожидала.
Причину бороться.
– Я люблю тебя, Уэст Голден, – говорю я просто потому, что, кажется, взорвусь, если промолчу.
– Я знаю, – парирует он, – но далеко не так сильно, как я люблю тебя.
Уставившись в потолок, я все еще фантазирую о картине будущего, которую Уэст нарисовал у меня в голове, но тут он снова заговаривает.
– Просто на всякий случай, когда мы приедем к дедушке, я планирую все ему рассказать, – признается Уэст.
Мне, признаться, любопытно, почему он так решил.
– Ты правда думаешь, что это что-то изменит? – спрашиваю я.
– Ну, наверняка сказать невозможно, но у него довольно хорошие связи, и он ненавидит Вина. Так что, по крайней мере, у него будет мотивация помочь. Я просто считаю, что ввести его в курс дела, а затем выслушать его точку зрения, не помешает.
Я молчу, но только потому, что думаю.
– Ладно. Если ты считаешь, что так будет лучше.
– Считаю. Худшее, что может случиться, – он знает не больше, чем мы.
– Я доверяю твоему мнению, – говорю я, зевая в трубку.
– Тебе нужно немного поспать. Через пять часов мы должны быть в аэропорту, – напоминает мне Уэст.
Я смотрю на часы. Уже два.
– Да, я и не думала, что уже так поздно.
– Сначала мы заедем за Джосс, потому что она ближе, а потом будем у тебя около шести. Норм? – спрашивает он.
– Да, мы будем готовы.
Черт, у меня мурашки бегут по коже при одной мысли о скором отъезде.
– Ты включила сигнализацию? – спрашивает он.
Смеясь, я закатываю глаза.
– Да, папочка.
– М-м-м… Ты
