Похвали меня - Сара Кейт
– Что здесь происходит? – раздается недовольный голос, и мое тело превращается в лед.
Жужжание резко прекращается, и я отдираю себя от стены мускулов Дрейка. Обернувшись, вижу Эмерсона – он шагает ко мне с выражением ужаса на лице. О боже, он сейчас узнает про вибратор. На самом деле, я хотела, чтобы он про него узнал, потому что тогда он был бы в ярости, а мне хотелось его разозлить. Значит ли это, что я стерва?
Но сейчас, когда он так смотрит на меня, как будто я предала его и неким образом причинила ему боль, я отчаянно надеюсь, что он ни о чем не догадается. Мне не выдержать даже секунды его разочарования.
– Расслабься. Мы с Шарлоттой просто проводили эксперимент, – говорит Дрейк, и я перевожу взгляд на него. Господи, он вот так возьмет и все выложит?
– Ничего, – быстро отвечаю я, направляясь к Эмерсону.
– Какой еще эксперимент?
Дрейк поднимает пульт.
– Мы хотели посмотреть, сможет ли она вести себя естественно с этим вибратором.
Эмерсон медленно поворачивает голову в мою сторону, и я превращаюсь в крошечную пылинку рядом с ним.
– Он сейчас в тебе?
Я нервно сглатываю. Дрейк смеется.
– Ага. И если тебе интересно, она не может. Не могла ходить даже на самых низких настройках.
Я ненавижу Дрейка. Боже, как я его ненавижу! Даже больше, чем ненавижу Монику. Ну, хорошо, может, не больше. Но я его сильно ненавижу.
– Ха, ха, ха, – язвительно отвечаю я, прищурившись, бросаю на Дрейка яростный взгляд.
Он подмигивает мне в ответ, и я ненавижу его еще больше. Я как дура поддалась обаянию наглого красавчика. Собираюсь идти в туалет, чтобы достать игрушку, но Эмерсон останавливает меня.
– Не так быстро.
Я с ужасом наблюдаю за тем, как он подходит к Дрейку и протягивает руку за пультом. Дрейк кладет его ему на ладонь, и я смотрю, словно ожидаю, что вот-вот произойдет что-то катастрофическое. Он ведь не станет?..
Эмерсон кладет пульт в карман.
– Пойдем, Шарлотта.
Выражение его лица не назовешь ни игривым, ни добрым. Его зубы крепко стиснуты, глаза по-прежнему смотрят на меня в упор. Эмерсон поворачивается и идет к входной двери.
Я быстро оглядываюсь на Дрейка, но тот даже не удосуживается изобразить виноватый вид. И вдобавок ухмыляется себе под нос.
О, как я его ненавижу.
С вибратором, плотно сидящим внутри меня, но – слава богу – неподвижным и тихим, я бросаюсь вслед за Эмерсоном.
– Куда мы едем?
Он бросает на меня быстрый, нетерпеливый взгляд и отвечает:
– Обедать.
Правило 19:
Не все наказания плохи
Шарлотта
Я так облажалась. Пока мы едем, Эмерсон молчит, и я до сих пор не могу точно сказать, зол он на меня за то, как я обошлась с Моникой, или за флирт с Дрейком. Или за то, что я ношу вибратор без его разрешения. Или за все это вместе взятое.
Дело в том, что… я больше не знаю, что хорошо, а что нет, и это кажется несправедливым. Будь это обычная работа секретарши, обычная ситуация Господин/Рабыня или нормальные романтические отношения, я бы, по крайней мере, знала, чего от меня ожидают. Но у нас не первое, не второе, не третье. У нас всего понемногу, и это чертовски запутанно.
А еще есть непреодолимый страх, что Эмерсон занимался с Моникой в клубе бог знает чем. Расстроюсь ли я, если узнаю, что у них был секс? Да. Имею ли я право расстраиваться? Нет.
Я раз за разом прокручиваю в голове возможные сценарии и ловлю себя на том, что на самом деле меня бы куда больше расстроило, узнай я, что он обращается с ней как с «рабыней»: заставляет кланяться ему, называть «сэром», хвалит ее, а не просто трахает. Поймите меня правильно, даже думать о них мне физически больно, но мысль о том, что она была его «хорошей девочкой», вызывает у меня ярость. Этого нельзя допустить. Он наверняка знает, что это уничтожило бы меня, и ни за что бы этого не сделал. Верно?
Мы подъезжаем к шикарному ресторану с услугой парковки автомобилей. Это поле для гольфа, и, когда Эмерсон оказывается перед входом, кто-то открывает мне дверь. У стойки девушки-метрдотеля он называет свое имя, и через несколько минут она уже ведет нас к нашему столику. Он все это спланировал заранее? Мы никогда не ходим в рестораны. Он отодвигает для меня стул, и я, стараясь вести себя естественно, сажусь. Он пододвигает меня к столу, но, прежде чем пойти к своему стулу, наклоняется и прижимается губами к моему уху. Я мгновенно напрягаюсь.
– Веди себя прилично, – шепчет он, и по моей спине пробегает холодок.
Вести себя прилично? Как это понимать?
На первый взгляд все кажется нормальным: официант принимает наш заказ на напитки. Я прошу принести мне воды, потому что, если честно, во рту у меня все пересохло. Все это заставляет меня страшно нервничать. Как будто у меня к груди привязана бомба замедленного действия. Вернее, она засунута мне во влагалище, а Эмерсон держит в кармане детонатор.
Мы не говорим друг другу ни слова, молча просматриваем меню, но я не в состоянии даже думать. Я едва могу читать и, клянусь, истекаю потом.
– Может, вы сами закажете для меня?
Он смотрит на меня поверх своего меню.
– Что случилось? Ты нервничаешь?
Я смотрю на него.
– Да. Очень.
– Почему?
Я хмурю брови.
– Вы знаете, почему.
– Мы на людях, Шарлотта. Или ты думаешь, что я устрою здесь сцену?
Я тяжело вздыхаю, но не отвечаю. Он подначивает меня, и мне хочется наорать на него. В ресторане так тихо. Звучит нежная фортепианная музыка, стоит приглушенный гул голосов. Но я все еще сижу здесь с вибратором внутри и знаю, что в любой момент он оживет. И я совершенно без понятия, как мне сохранить самообладание, когда это произойдет.
Я знаю лишь, что не могу подвести Эмерсона.
Официант возвращается, и Эмерсон заказывает нам обоим блюдо дня: курицу в панировке из орехов пекан и салат орзо. Тем временем я глотаю воду со льдом, как будто только что пробежала целую милю.
Между нами вновь воцаряется молчание, и я смотрю на него, ожидая, что Эмерсон пошевелится или что-нибудь скажет. Наконец я решаюсь заговорить первой.
– Она была одной из ваших специальных секретарш? – тихо спрашиваю я, оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не слушает.
