Тысяча порезов - Энн Малком
Его челюсть слегка сжалась, но я увидела это, потому что была достаточно близко, чтобы почувствовать запах. Ах, вот она, реакция.
На меня.
Насколько я понимала, он был правой рукой Кристиана. Что может быть лучше, чем соблазнить этого мужчину? Встать между ними? Разорвать их на части.
Мои мысли переключились на что-то другое.
Встать между ними.
Мои соски мгновенно затвердели при одной мысли об этом. Двое самых опасных мужчин, с которыми я когда-либо сталкивалась… Голые… Делают со мной всякие вещи…
Но нет, Кристиан был альфа-самцом. Альфа-самец старой школы. А альфа-самцы были как малыши, они кричали, чтобы их выслушали, закатывали истерики, когда не добивались своего, и они не делились.
Жаль.
— Можешь сказать Кристиану, — пробормотала я, поднимаясь на цыпочки, так что наши рты оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, — что я скорее буду есть грязь, чем еду вместе с ним.
Глаза Феликса впились в мои. От него пахло мылом и табаком.
— Он предполагал, что ты можешь сказать нечто подобное, — сухо прокомментировал он. Его дыхание было теплым и мятным. — Тогда он велел подать тебе в комнату какую-нибудь закуску. Я покажу тебе.
— Ты покажешь мне мою комнату? — повторила я с усмешкой. — Так ты дворецкий?
Феликс не ответил.
— Можешь и дальше язвить, но тебе не понравится, к чему это приведет, — прокомментировал тот ровным голосом.
Желание пронеслось сквозь меня, и, тем не менее, в животе образовалась пустота.
Я наклонилась вперед еще больше, так что мои губы почти касались его губ, и наши тела слегка соприкоснулись. Чувствовала дуновение ветерка в ложбинке своей задницы и знала, что мое платье задралось еще больше. Если бы кто-нибудь из охранников случайно проходил мимо прямо сейчас, они бы увидели ее.
— И к чему же это приведет, Феликс? — спросила я, мой голос был не намного громче шепота.
Сверчки, окружающие нас, были единственными, кто ответил. Мое сердце стучало в ушах, Феликс словно смотрел мне в душу своими пустыми глазами.
Мое тело дрожало от возбуждения.
Через несколько секунд Феликс пошевелился. Но не в том направлении, в котором я хотела. Он отступил назад, и я покачнулась на пятках.
Я хмуро посмотрела на него, и уголок его рта приподнялся. Злая ухмылка только делала его еще более привлекательным.
Он повернулся на пятках и пошел к дому. Я уставилась на него, взвешивая свои варианты. Вино почти кончилось. Я была голодна. Хотелось в туалет. Кроме того, была чертовски измотана. Казалось, что я не спала уже много лет. Адреналин бушевал в моем теле с сегодняшнего утра, и теперь он покинул меня.
Сделав большой глоток вина, я последовала за Феликсом обратно в дом. Мы не прошли мимо столовой, хотя я представила себе Кристиана, сидящего за каким-нибудь длинным, величественным столом, уставленным свечами и мясом на серебряных блюдах. На долю секунды почувствовала искушение отказаться от своего упрямства. Я представляла себе, что быть боссом мафии довольно одиноко. Люди боялись его. И на то были веские причины.
Со всеми убийствами, которые он совершил, и женщинами, которых заставлял выходить за него замуж, я не могла представить, что у него есть друзья.
Все мои порывы или любопытство поужинать с ним были подавлены этой мыслью.
Феликс не говорил, пока вел нас вверх по роскошной лестнице. В последний раз когда я спускалась по ним, была уверена, что никогда не вернусь. И не подозревала, что перееду сюда. И что я, черт возьми, буду помолвлена с этим мужчиной.
Внезапно мой левый безымянный палец стал тяжелым. Я взглянула на бриллиант, который все еще носила. На блестящей поверхности были брызги крови, костяшки пальцев покраснели. Кровь Пита.
Недолго думая, я сорвала его с пальца и швырнула через перила. Должно быть, моя цель была верной или чертовски удачной, потому что я попал в вазу, и та упала на пол, разбившись вдребезги.
Феликс повернулся, взглянув вниз, затем на меня.
Я пожала плечами в ответ, бросая ему вызов.
Он просто ухмыльнулся, покачав головой, прежде чем пойти дальше.
Когда мы дошли до длинного коридора, он повернул направо. Спальня Кристиана находилась слева, в конце коридора, занимая почти целое крыло. Комната, в которую меня привел Феликс, находилась на противоположной стороне.
Все наоборот.
Спальня Кристиана была оформлена в черных тонах, начиная от мебели и заканчивая постельными принадлежностями. Изящное, дорогое, довольно откровенное заявление о том, кто он такой.
Комната, в которую меня поместили, была полной противоположностью. Все белое. Огромная кровать с мягкими подушками и стеганым одеялом. На стенах картины. Абстрактные, но дорогие. Ковер. Стулья перед камином.
Я нахмурила брови, а руку сжала в кулак. Кристиан дразнил меня. Конечно, он не смог бы обустроить все это менее чем за двенадцать часов, лишь бы сделать какое-то самодовольное заявление.
Но именно так все и казалось.
Оттенки белого были ослепительными. Неудобными. Все было нетронутым, чистым. Недолго думая, я перевернула бутылку, которую все еще держала в руке, и вылила остатки вина на ковер.
Оно брызнуло, как кровь. Единственное злобное пятно на поверхности цвета слоновой кости.
— Там есть еда, если ты голодна.
Я взглянула на Феликса, а затем туда, куда он кивнул.
Рядом с креслами, обращенными к камину, стояла тарелка. Все искусно устроено. Выглядело восхитительно. Я не пошевелилась.
— Ты запрешь меня здесь?
— Нет, Сиенна, — мягко ответил он. — Ты вольна передвигаться, как тебе заблагорассудится.
Я уставилась на него.
— «Вольна», — выплюнула я. — Уж точно нет.
Было ли это из-за вина или его пугающих, крутых навыков, Феликс пересек комнату и оказался передо мной, прежде чем я успела моргнуть.
— Проблема в том, Сиенна, что ты свободнее, чем когда-либо в своей жизни, и ты слишком напугана, чтобы признать это, — опроверг он, протягивая руку, чтобы погладить мою челюсть.
Я затаила дыхание, все мое тело тряслось. Его прикосновение было ледяным. Это пугало и возбуждало меня.
Прежде чем я успела сообразить, что из этих чувств победит, он отступил назад и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 8
Он пришел той ночью.
Ожидала ли я этого?
Может быть, поэтому не притронулась ни к одной из шелковых ночнушек, которые были в гардеробной — вместе с нижним бельем и одеждой моего стиля и размера — и скользнула под простыни голой?
Я сказала себе, что сделала это потому, что
