Шатаут - Эйвери Килан
– Каждый день, как ты и сказал.
Он хмыкает.
– Я следил за тобой на льду. Ты весь день какой-то растерянный.
А кто бы на моем месте не оказался выбитым из колеи? Учитывая то, что произошло с Серафиной несколько дней назад, и то, что Нью-Йорк присматривается к другому вратарю, мыслями я где угодно, но не здесь.
Да, это не оправдание. По правде говоря, это проявление чертовой слабости.
– Прости, – говорю я, забирая у Марка шестигранный мяч.
Сосредоточься, чтоб тебя.
Сделав глубокий вдох, я меняю стойку и снова бросаю мяч. Тот отскакивает от пола и резко поворачивает вправо. На этот раз я перехватываю его с первой попытки.
Пусть на это уходит больше усилий, чем обычно, но мне удается взять себя в руки до конца тренировки. Затем мы переходим в зону растяжки для работы над дыханием, визуализацией и осознанностью, которой мне так не хватает. Чтобы хорошо работать под давлением, требуется безупречная эмоциональная регуляция. Я не могу выигрывать игру, но я уж точно могу ее проиграть. В зависимости от того, как все сложится, я либо герой, либо козел отпущения. Так или иначе, все подмечают, как я играю.
– Давай проведем быструю проверку питания, – Марк перекладывает стопку бумаг у себя на коленях и поднимает на меня взгляд. – Результаты последнего DEXA-сканирования выглядят неплохо. У тебя отличная мышечная масса. Процентное содержание жира в организме находится как раз в том диапазоне, в котором нам нужно. Хотя оно немного снизилось. Следи за тем, чтобы достаточно есть. Мы же не хотим, чтобы ты стал слишком худым.
– Не уверен, что смогу есть еще больше, даже если постараюсь.
Такое ощущение, что питание стало моей работой с неполной занятостью.
И словно разговор только подогревает аппетит, мой живот громко урчит.
– Раз так, – замечает Марк, – Как насчет читмила вне кампуса? Заодно можем кое-что обсудить.
По опыту мне известно, что Марк заманивает меня едой, чтобы после устроить серьезный разбор полетов. Ничего удивительного, учитывая, как неуверенно я себя чувствовал в начале тренировки.
– Конечно. Позволь мне только взять кое-какие вещи из шкафчика. Встретимся через полчаса.
* * *
Я рискую опоздать на встречу с Марком в «Овертайм» из-за аварии на дороге. После того, как в течении десяти минут мне так и не удается сдвинуться с места, я понимаю, что вовремя мне уже не успеть. Вообще-то, я уже должен быть на месте.
Когда я нажимаю кнопку на панели управления, чтобы позвонить Марку, появляется сообщение о том, что телефон не подключен. Что?
Я тянусь к консоли, но обнаруживаю, что телефона там нет. Отлично. Должно быть, я оставил его в шкафчике. Надеюсь, он действительно там. Иначе он, скорее всего, выпал из кармана, когда я шел к машине. Если я действительно потерял телефон, хуже этот день уже точно не станет.
Так или иначе, я опаздываю (чего делать не люблю) и не могу сообщить об этом Марку. И тут я осознаю, что так и не ответил Серафине. Черт. Она, скорее всего, думает, что я ее игнорирую.
Когда я наконец открываю двойные деревянные двери «Овертайма», Марк уже сидит в кабинке в углу. Он кивает мне, пока, пробираясь между столиками, я стягиваю перчатки.
– Извини, – говорю я, снимая пальто. – День не задался. Застрял в пробке, а телефона при себе не оказалось. И я понятия не имею, где его оставил.
На его лице отражается что-то похожее на беспокойство.
– Ничего страшного, Тай.
Он позволяет мне воспользоваться его телефоном, чтобы войти в iCloud. Судя по маленькому мигающему кругу на карте, мой телефон, как я и предполагал, остался на арене. На тот случай, если он все же не в моем шкафчике, а где-то еще, я перевожу его в режим пропажи.
Официантка знакомит нас с блюдами дня, прежде чем принять заказ на напитки и дать время выбрать что-то из меню. Просматривая список блюд, я размышляю, стоит ли придерживаться плана. В этом сезоне я тщательно следил за своим питанием. Поменьше алкоголя и побольше калорий, чтобы хватило на все тренировки и матчи. Мои старания окупаются повышенной производительностью на льду, но не стану отрицать: паршиво видеть, как Чейз и Даллас поглощают все, что захотят, даже не задумываясь. У них гораздо больше свободы действий, чем у меня. В команде около двадцати игроков и только один ведущий вратарь. Поэтому у нас разный подход к делу.
– Я не шутил по поводу читмила, – многозначительно смотрит на меня поверх своего меню Марк. – Даже не думай заказывать рыбу на гриле с рисом.
Другого оправдания мне и не нужно. Я останавливаюсь на чизбургере с беконом, картошке фри и салате. Марк заказывает то же самое, кроме картошки, а в качестве закуски мы делим порцию начос.
– Возвращаясь к твоим проблемам с концентрацией, – уточняет он, вскинув светлую бровь. – Ты медитируешь, как мы и договаривались?
– Ага.
Когда я только начинал, оставаться неподвижным в течении пяти минут было подобно агонии. Теперь же я без проблем могу провести в одной позе полчаса. Хотя у меня редко бывает столько свободного времени.
– Не забывай об отдыхе. Не только физическом, но и ментальном.
– Я очень хорошо сплю.
– Я не об этом, Тай. Тебе нужно расслабляться, когда ты бодрствуешь.
В теории идея неплоха. Но на практике мой мозг никогда не останавливается.
При подготовке к играм я составляю каталог игроков другой команды, в котором указываю их склонности к передачам и броскам. Оказавшись в воротах, между перекладинами, я постоянно слежу за всем, что происходит на льду. Даже когда игра разворачивается в другой зоне. Я слежу за своей стойкой, за командой соперника, за товарищами по команде, пытаюсь предсказать, как пойдет игра. И никогда-никогда не спускаю глаз с шайбы.
А когда все вышеперечисленное заканчивается, я анализирую случившееся. Что сработало, а что нет. Победы и поражения, уроки и выводы. Я веду внутренний диалог двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Даже вижу сны о хоккее.
Я чувствую какое-то подобие спокойствия, только когда нахожусь с Серафиной. На короткий миг, когда мы вместе, весь остальной шум будто бы исчезает. Но эффект, который она оказывает на меня, – палка о двух концах. Она может и отвлечь меня в самый неподходящий момент.
Нужно лучше разделять личное и профессиональное.
Мое внимание привлекает
