Мятежный - Л. Дж. Шэн
– Если бы только я могла вспомнить. – Я вцепилась в волосы, чувствуя, как мягкий взгляд Майры скользит по моей коже. Она всегда смотрела на меня со смесью безнадеги и жалости. Мой терапевт представляла собой классическую версию любящей бабули. Белесые волосы на загорелой коже. Глубокие морщины и массивные свисающие украшения.
– Что вспомнить? – уточнила она.
– Когда это произошло? Когда я потеряла девственность?
Я покусывала нижнюю губу, переплетая пальцы в замок. Я была счастлива в отношениях с Эмери. И я не спала ни с кем до него. Я бы помнила об этом. Он стал моим первым любовником, но когда все дошло до секса, крови не было. И никакой боли. Его потрясенное лицо нависало надо мной, когда он вошел в меня, его движения становились жестче и отчаяннее с каждой последующей секундой. Эмери нахмурился, когда я проявила взволнованность и раздражение, извиваясь под ним в необоснованном раскаянии. Я задумалась, следует ли мне сымитировать чувство дискомфорта, которое он жаждал увидеть в моих глазах.
Некоторым девушкам приходилось притворяться, что они испытывают оргазм. В случае с Эмери мне требовалось показать, что я испытываю боль.
Затем его взгляд переместился на игровую приставку, а мой последовал за ним. В следующее мгновение я заметила камеру, подмигивающую мне красным огоньком. Потом я впечатала кулак в лицо Эмери, вскочила и обернула свое тело простыней. В тот же момент я решила свою дальнейшую судьбу.
– Что ты имеешь в виду? – Майра почесала ручкой висок.
– Что, если я подавляю какие-то воспоминания? Что, если я что-то намеренно забыла? – Я встала с кресла и принялась расхаживать назад-вперед перед терапевтом. Офис Майры внешне не имел ничего общего с ее так называемой личностью. Белый против бежевого. Американский модерн против легкой городской эклектики. Богатство в противовес ханжеству. Я часто задумывалась, что из этого являлось фальшивым – обстановка или личность?
– Ты не думаешь, что попросту пытаешься найти причину, почему с тобой произошли такие ужасные события? Возможно, ты хочешь убедить себя, что тебе есть что искупать. Но правда в том, что это Эмери, Нолан и Генри обидели тебя. А не наоборот.
– Нет, – я покачала головой, чувствуя, что в комнате не хватало места, чтобы вместить весь мой гнев. – Я говорю о том, что…
– Ты могла повредить девственную плеву при падении с велосипеда или при глубоком введении тампона. А некоторые девочки вообще рождаются без нее. Меня беспокоит, что поиск причин произошедшего может сбить тебя с пути, которого тебе следует придерживаться для выздоровления. Принятие и реабилитация наступят, когда ты поймешь, что ничего плохого с тобой раньше не случалось. Ты ничем не провоцировала парней на такое поведение, – спокойно, но строго прервала она меня. Ее взгляд следил за моими движениями, но я знала, что она никогда не поднимется с дивана.
Я остановилась перед окном и посмотрела вниз, на улицу. Что-то заставляло меня искать глазами красный пикап Бэйна. Вероятнее всего, сейчас он находился в кофейне, где с ним заигрывал каждый посетитель. Включая Пэм. Меня раздражало, что он привлекал к себе так много внимания. Выводило из себя, что он спал с людьми за деньги и услуги. И мне был ненавистен тот факт, что втайне я уже предвкушала, как начну на него работать.
Но больше всего я ненавидела сеансы с Майрой, которые начала посещать с двенадцати лет – сразу после нашего с Пэм переезда в дом Даррена. И я все еще считала каждую минуту каждой нашей встречи, ожидая ее окончания.
Но Бэйн… это совсем другая история. Сегодня утром я чувствовала себя иначе, чем вчера. Возможно, у меня было время, чтобы переварить произошедшее, но я начинала ощущать легкое чувство собственничества по отношению к Бэйну, и это меня тревожило.
Он заставлял меня ощущать себя нормальной, и тем самым он уже сделал для меня гораздо больше, чем все, кто присутствовал в моей жизни. Мое любопытство по отношению к его жизни тоже беспокоило. Но перспектива разговора с Майрой о Бэйне или о том, как к нему приставала моя мать, заставляла чувствовать себя… странно. Во-первых, Майра – давний друг семьи Даррена. Я не могла быть уверена, что она не передаст мои слова дальше. Чертов этический кодекс. Я прижалась кончиками пальцев к холодному оконному стеклу.
– В моей памяти отсутствует кусок воспоминаний, – выпалила я. Фрагмент из того года, когда Пэм и Даррен поженились, вскоре после смерти отца. Все случилось так быстро. Майра убеждала, что это естественная реакция. Так много событий произошло со мной за столь короткий срок, поэтому я создала брешь в памяти, чтобы справиться со всеми изменениями.
– Мы не можем помнить каждый день нашей жизни. – В отражении окна я наблюдала, как Майра перебирает пальцами одно из многочисленных ожерелий на шее. – И это даже хорошо, Джесси.
Часы рядом с кушеткой Майры гулко пробили – не самый утонченный способ показать, что наша сессия подошла к завершению, как я однажды отметила; и Майра даже согласилась, но ничего не поменяла – это был наш сигнал. Мы уважительно кивнули друг другу.
– Кстати, я устроилась на работу. – Я сбросила бомбу за секунду до того, как мы закончили.
– Джесси! – Майра улыбнулась со своей кушетки, но вот ее глаза оставались спокойными и безразличными. – Это замечательно! На следующей неделе я хочу услышать подробности.
Теперь настала моя очередь улыбаться. Иногда я так поступала – упоминала важные события в самом конце сеанса с Майрой, просто чтобы в очередной раз увидеть, как она обрывает меня на полуслове и выставляет прочь. Это напоминало мне о том, что она не моя подруга. Она выступала в роли платного союзника – худший статус для любого человека. И можете считать меня параноиком, но мне становилось легче, когда я подобным образом напоминала себе о том, что Майра играла за команду Бенджаминов, а не за команду Джесси.
– Ага. – Я схватила рюкзак и перекинула его через плечо, одной ногой уже стоя на пороге. Я застегнула молнию на толстовке, прежде чем выйти и столкнуться лицом к лицу с миром. – Не могу дождаться.
* * *
Однажды я прочитала, что люди часто путают безумное увлечение с любовью и что лучший способ увидеть различие между этими понятиями – посмотреть, сколько времени прошло с момента вашей первой встречи до мгновения, когда вы осознаете, что не готовы отпустить этого человека, даже если пытались.
Когда вы влюбляетесь, то теряете себя постепенно, кусочек за кусочком.
Увлечение же забирает вас сразу целиком.
Любовь подобна плющу. Она обвивает
