Любовь на уме (ЛП) - Али Хейзелвуд
Я моргаю. — Ро, ты…
— И какой уважающий себя человек носит столько блесток? Без иронии?
— Мне нравится блеск…
— Нет, не нравится, — рычит она. Я могу только кивнуть. Хорошо. Блестки больше не нравятся. — А раньше она что-то уронила, и знаешь, что она сказала?
— Ой?
— Господи. Она сказала: «О, Господи!» — ты понимаешь, почему я не могу с ней работать?
Я киваю, чтобы выиграть время. Это… интересно. По крайней мере. — Я понимаю, что вы двое очень разные и никогда не станете друзьями, но мне нужно, чтобы ты преодолела свое… отвращение к блесткам…
— Розовые блестки.
— …к розовым блесткам, и поладила с ней.
— Невозможно. Я ухожу.
— Послушай, ни одна из этих вещей не является основанием для официальной жалобы. Мы не можем контролировать чувство моды наших коллег.
Росио нахмурилась. — А если я скажу, что у нее был леденец? Такой, с жвачкой внутри?
— Все равно нет. — Я улыбаюсь. — Хочешь знать кое-что? Все, что ты чувствуешь к Кейли, Леви чувствует ко мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Он ненавидит мои волосы. Мой пирсинг. Мою одежду. Я уверена, что он думает, что мое лицо на одном уровне с фильмами в стиле сплэттерпанк.
— Фильмы в стиле сплэттерпанк — самые лучшие.
— Почему-то я не думаю, что он согласится. Но он игнорирует тот факт, что я полная болотная карга, так что мы можем сотрудничать. И ты должна делать то же самое.
Росио продолжает идти, погрузившись в уныние. — Он действительно ненавидит то, как ты выглядишь?
— Да. Всегда ненавидел.
— Тогда это странно.
— Что странно?
— Он пялится на тебя. Много.
— О, нет. — Я смеюсь. — Он прилагает много усилий, чтобы не пялиться на меня. Это его кроссфит.
— Все наоборот. По крайней мере, когда ты не смотришь. — Я собираюсь спросить ее, не под кайфом ли она, но она пожимает плечами. — Неважно. Если ты не поддержишь меня в моей ненависти к Кейли, у меня не останется выбора, кроме как позвонить Алексу и беситься на него, слушая норвежский дэт-металл.
Я похлопываю ее по спине. — Звучит как самый прекрасный вечер.
Дома мне хочется набить лицо чашками с арахисовым маслом и отправить двенадцать твитов @WhatWouldMarieDo о несправедливости Sausage Referencing, но я ограничиваюсь тем, что проверяю свои сообщения. Я улыбаюсь, когда нахожу сообщение от Шмака:
Шмак: Как дела?
Мари: Как ни странно, намного лучше.
Шмак: Верблюжий хрен вспыхнул?
Мари: Лол, нет. Я думаю, что он может быть не таким верблюжьим хреном, как я думала. Он все еще хрен, не пойми меня неправильно. Но, может, не верблюд. Может, он, ну, типа, утиный хер?
Шмак: Ты когда-нибудь видела утиный хер?
Мари: Нет? Но они маленькие и милые, верно?
Я смотрю, как крутится колесо, пока загружается картинка, которую он мне прислал. Сначала я думаю, что это штопор. Потом я понимаю, что он прикреплен к маленькому пернатому телу и…
Мари: ЧТО ЭТО ЗА МЕРЗОСТЬ?
Шмак: Твой коллега.
Мари: Я беру свои слова обратно! Я его разжалую! Он снова верблюжий хрен!
Мари: Как твоя девушка?
Шмак: Опять: Я бы хотел этого.
Мари: Как у тебя с ней дела?
После этого наступает долгая пауза, во время которой я решаю вести себя как взрослый мотивированный человек, которым я не являюсь, и надеваю шорты для бега и футболку Marie Curie & The Isotopes-European Tour 1911.
Шмак: Беспорядок.
Мари: Как так?
Шмак: Я все испортил.
Мари: Невозможно починить?
Шмак: Думаю, да. Здесь много истории.
Мари: Хочешь рассказать?
Три точки у основания экрана некоторое время подпрыгивают, поэтому я проверяю свое приложение «от-Дивана-до-5км». Похоже, сегодня мне нужно бежать пять минут, идти одну минуту, а потом бежать еще пять минут. Звучит вполне выполнимо.
Да кого я обманываю? Звучит ужасно.
Шмак: Это сложно. Часть из в том, что я впервые встретил ее, когда был моложе.
Мари: Пожалуйста, не говори мне, что у вас есть тайное прошлое повелителя стеблей.
Шмак: У меня есть прошлое засранца.
Мари: Скольких девушек ты домогался в интернете?
Шмак: Ноль. Но я вырос во враждебной, необщительной среде. Я был необщительным человеком, пока не понял, что не могу провести так всю оставшуюся жизнь. Я прошел терапию, которая помогла мне понять, как справляться с чувствами, которые… переполняют меня. Но каждый раз, когда я разговариваю с ней, мой мозг отключается, и я становлюсь тем человеком, которым был раньше.
Ай.
Шмак: Я никогда не подозревал, как некоторые из моих действий выглядят, но в ретроспективе они имеют полный смысл. Тем не менее, кое-что из того, что она сказала, заставляет меня задуматься, не сказал ли ей муж какую-то ложь, которая усугубила ситуацию.
Мари: Ты должен сказать ей. Если бы это была я, я бы хотела знать.
Шмак: В конце концов, это не имеет значения. Она счастлива с ним.
Я делаю глубокий вдох.
Мари: Хорошо, послушай. Долгие годы я думала, что буду счастлива в отношениях с человеком, который оказался хроническим лжецом. А по моему опыту, отношения, основанные на лжи, не могут длиться долго. Не в долгосрочной перспективе. Ты окажешь ей услугу, если признаешься.
Я не говорю ему о том, что
