Похвали меня - Сара Кейт

Мне хотелось бы поблагодарить его за то время в коридоре, но я стесняюсь произнести: «Спасибо, что заставили меня прикоснуться к себе», хотя мне кажется важным, чтобы он знал, насколько важным был для меня этот момент. Сегодняшний вечер стал поворотным, хотя Эмерсон, возможно, даже не догадывается об этом.

Прежде чем я успеваю отстраниться, он берет меня за шею, удерживая мое лицо всего в нескольких дюймах от своего.

– Только сегодня вечером, – выдыхает он, касаясь губами моих, и по этим трем словам я понимаю, что он имеет в виду.

Сегодняшний вечер особенный. Он как будто существует вне рамок нашей обычной реальности с понедельника по пятницу, с девяти до пяти. Только сегодня вечером он может целовать меня, трогать и заставлять кончать. И это никак не повлияет на правила и линии, которые мы установили.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня сильнее, но его губы едва касаются моих. Было бы замечательно, будь для меня этого достаточно, но это не так. Я хочу большего. Но, как и все в полночь для Золушки, моя маленькая мечта тоже должна закончиться.

Внезапно он отпускает меня, и я отступаю назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Увидимся в понедельник, Шарлотта.

– Да, сэр, – отвечаю я, и он на мгновение замирает.

Мои слова эхом звучат между нами. На самом деле я не хотела этого говорить. Обращение само вырвалось наружу и, похоже, произвело на него эффект. Это написано у него на лице. Интересно, вспомнил ли Эмерсон тот первый день нашей встречи? День, когда он подумал, что я его новая «рабыня», когда он велел мне встать на колени и обращаться к нему «сэр», – потому что это именно то, о чем я думаю.

Я быстро отстраняюсь и иду к воротам, что ведут к моему маленькому гостевому домику в глубине участка. Даже когда он уезжает, я думаю о выражении его лица и о том, что он почувствовал в тот краткий, мимолетный миг. Я назвала его «сэр», как то делали раньше его «секретарши». А когда я спросила, хочет ли он, чтобы я была для него такой же, он, в общем-то, не сказал «нет».

Не могу перестать думать об этом всю ночь, мое тело все еще гудит от волнения.

На следующее утро я просыпаюсь с целью. В понедельник утром все будет по-другому, я знаю это. И хочу, чтобы все было по-другому. Поэтому я весь день почти не выхожу из своей комнаты – изучаю, читаю и пытаюсь как можно лучше понять, чего же хочет Эмерсон.

Нет. Чего хочу я.

Правило 16:

Всегда будьте готовы

Шарлотта

Где-то в воскресенье я получаю от Эмерсона сообщение.

Эмерсон: Завтра в 8.00 утра я должен встретиться кое с кем в клубе. Заходи в дом сама, я вернусь около 10.00.

Я печатаю и удаляю, печатаю и удаляю свой ответ около десятка раз, прежде чем наконец нажимаю «отправить».

Шарлотта: Да, сэр.

Он не отвечает. А ведь Эмерсон привык, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Выходит, я лишила его дара речи. Еще это означает, что я получаю то, что хочу.

В понедельник я прихожу пораньше, используя код, который он мне дал, чтобы открыть входную дверь и сразу приступить к работе. Я выбрала ту же юбку-карандаш и прозрачную блузку, что и в первый день. Едва могу сосредоточиться на своих утренних делах, пока жду его. В 10.15 я слышу, как открывается дверь гаража. Быстро привожу стол в порядок и выбегаю на середину кабинета.

Я могу это сделать. Я могу это сделать. Я могу это сделать.

Внутренняя воодушевляющая речь – единственное, что мешает мне пойти на попятную, потому что чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что это безумие. И я понятия не имею, как он отреагирует. Если он рассердится, я почувствую себя униженной. Если же удивится, я буду довольна. А если придет в восторг… Боже, я не знаю, что я буду чувствовать.

Услышав, как закрывается дверь гаража, я делаю глубокий вдох. Затем бросаю на пол подушку (спасибо за подсказку, интернет) и падаю на колени. Стоя лицом к двери, в которую он войдет, я склоняю голову и деликатно кладу руки на колени.

Я жду его, и нервная дрожь пробирает меня до самых костей. Он идет через кухню, и его туфли цокают по мраморному полу. Он все ближе и ближе, и меня так и тянет встать. Это было так глупо. Он уволит меня за такую глупость.

Но, увы, слишком поздно. Его шаги достигают двери кабинета и замирают. Воцаряется гнетущая тишина, он стоит и смотрит на меня, а я не смею пошевелиться. Не сводя глаз с колен, я жду.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я ожидала этот вопрос, так что готова.

– Веду себя как хорошая девочка, – отвечаю я, – сэр.

Я слышу, как он тяжело вздыхает. Сейчас он скажет что-то резкое или велит мне встать или прекратить. По крайней мере, я пыталась.

Вместо этого он делает пять оглушительных шагов ко мне. Когда он оказывается достаточно близко, чтобы коснуться меня, его пальцы тянутся к моему подбородку, и он приподнимает мою голову. Он смотрит на меня сверху вниз, и его глаза светятся нежностью. По моему телу начинает струиться тепло. Этот взгляд заставляет меня ощутить себя бесценной. Будь у меня возможность разлить его по бутылкам и продать, я бы разбогатела.

– Ты такая хорошая девочка, – говорит он, и я чуть не таю на полу. – Хочешь научиться быть хорошей «рабыней»?

– Да, сэр, – отвечаю я.

Стиснув зубы, он обдумывает ответ.

– Отлично. Но не каждый день, ты поняла?

Я пытаюсь подавить улыбку, но она все равно касается моих губ.

– Да, сэр.

– Я хочу, чтобы были дни, когда ты просто Шарлотта, договорились?

Смысл его слов доходит до меня, и мои плечи расслабляются. Я киваю.

– А если тебе это не нравится, ты не обязана этого делать. Нам нужно еще многое обсудить, ограничения, безопасность и тому подобное, ты согласна?

Я снова киваю, зная из своих исследований в эти выходные, что он скажет что-то в этом роде. Я узнала, что общение – это самое важное, и что если не установить границы, очень многое может пойти не так.

Вот почему я пришла подготовленной.

– Я записала свои границы, – говорю я, глядя на него снизу вверх.