Градус любви - Кэнди Стайнер
Я кивнул.
– Да. Я понимаю, что без Энни все было бы немного иначе, но ты все равно могла бы пойти в колледж. Разве не так?
Она фыркнула.
– Конечно, нет. Я выхожу замуж.
– Что-то я не улавливаю, как одно завязано на другом.
– Да напрямую! – взволнованно выпалила Руби Грейс. – Я стану женой. Женой политика. У меня появятся новые обязанности, от меня будут ждать чего-то нового.
– А новоиспеченный супруг разве не отнесется с пониманием к твоим мечтам? – возразил я. – Это же не продлится вечность. Почему ты не можешь получить желаемое, одновременно с этим давая то, что хочет он?
Она покачала головой.
– Ты не понимаешь.
– О, думаю, прекрасно понимаю.
Я вторгся в ее личное пространство и, пока не успел одуматься, коснулся ее руки, провел пальцами по шее, подбородку, а потом нырнул в мягкие локоны и обхватил ладонями лицо, снова заставив посмотреть мне в глаза.
– Руби Грейс, ты достойна получить все, о чем мечтала, – заявил я. – А когда люди женятся, они становятся командой. Важны не только его стремления и мечты. Ты не просто соратница.
Я замолчал и, задумавшись, облизал нижнюю губу. Взгляд Руби Грейс смягчился, но она смотрела круглыми, почти напуганными глазами.
– Ты такая же героиня, как и он, – напомнил я. – И если он тебя любит, то поддержит и тебя, и твои мечты, как и ты поддерживала его прежде и продолжишь это делать в будущем.
Она прильнула к моей руке и с трепетом прикрыла глаза, а потом снова медленно их открыла.
– Тебя послушать, все так легко, – прошептала она. – Так просто.
– С подходящим человеком так и бывает, – ответил я, сглотнул, бросив взгляд на ее губы, и снова посмотрел в глаза. – Руби Грейс, если бы ты была моей, то твои мечты не ушли бы на второй план.
Я перешагнул грань, за которую не собирался заходить.
Эти слова вырвались у меня ненароком, и теперь поздно было забирать их обратно. Между нами была черта, которую нам и не пришлось проводить, потому что ее начертило кольцо на пальце Руби Грейс в тот же день, когда она вернулась в город. Но здесь, на моем крыльце, приятным прохладным летним вечером эти правила казались несущественными.
Мы словно находились в иной вселенной, где на пальце кольца не было вовсе.
Я даже не понял, что она прикоснулась ко мне, пока не вцепилась в футболку, притянув к себе. Я чуть сильнее стиснул ее волосы, и мы не сводили друг с друга взгляда, пока не оказались так близко, что перед глазами все стало расплываться. Я почувствовал ее горячее и тяжелое дыхание, как и мое, пока мы не решались произнести слова.
Она приоткрыла рот.
Я коснулся ртом ее губ, отчего она изумленно охнула.
Но не успел слиться в поцелуе, притянуть к себе, почувствовать, как она тает в моих объятиях, потому что дверь внезапно распахнулась.
Руби Грейс отпрянула, положила руки на перила и уставилась на двор. Когда из дома выскочил Майки, совсем не обратив внимание на наше состояние, я посмотрел на навес и заглушил стон.
– Два рутбира, – гордо заявил он и протянул две стеклянные банки, доверху наполненные вспененной смесью ванильного мороженого и содовой. – А еще, Руби Грейс, мы требуем реванша с удвоением ставок.
Она повернулась к нам с улыбкой, но это было неубедительно.
Руби Грейс вообще на меня не смотрела.
– Майки, спасибо, но мне пора бежать. Я даже не заметила, что уже так поздно. Ты не мог бы принести мою сумку?
И снова ничего не заметив, он пожал плечами.
– Конечно! Я сейчас.
Майки заскочил в дом, а я поставил банки на стол рядом с креслами-качалками и повернулся к ней.
– Уже уходишь?
Она по-прежнему на меня не смотрела.
– Думаю, мы оба понимаем, что так будет лучше.
Ее слова вонзились в грудь, как нож, но у меня не осталось аргументов, которыми я бы мог уговорить ее остаться.
Руби Грейс права.
Меня это бесило, но не меняло факта, что она права.
Через несколько минут Майки вышел из дома с сумкой, и парни стали прощаться с ней в дверях, обнимая и немного обругав за то, что она лишила их денег. Руби Грейс только вежливо улыбнулась и тепло их поблагодарила, а потом братья ушли в дом и закрыли дверь, оставив нас наедине.
Я развел руки в стороны.
– Спасибо за сегодняшний день. И за вечер.
Но она только посмотрела на меня блестящими от слез глазами.
– Зачем ты так со мной?
Я нахмурился, опустив руки.
– Я…
– Нет, – сказала она, покачав головой и вцепившись в ремешок сумки, как в спасательный круг. – Все шло хорошо. У меня все было хорошо, пока я не встретила тебя. Ты все испортил.
Я еще сильнее нахмурился.
– Напомнив, что у тебя есть выбор? Что ты не обязана выходить за того, кто вызывает у тебя такие чувства?
– Я люблю его! – яростно выпалила она.
– Отлично. А он тебя?
Она фыркнула.
– Конечно, любит. Как ты смеешь даже намекать на обратное?
Слово, которое я услышал, вызвало улыбку, и я почувствовал, что вернулась та успешная женщина, которой ее воспитали.
Покачав головой, я поднял руки, показывая, что сдаюсь.
– Ты права, извини. Просто забудь об Амери-Корпусе, колледже, обо всем, что не вертится вокруг Энтони и его карьеры. Ты явно очень счастлива, а я ошибся, предположив обратное. Приношу свои искренние извинения.
Я вел себя как ублюдок. И прекрасно понимал это, но уже перешагнул за грань и не мог остановиться.
Я хотел, чтобы она пришла в себя и увидела то, что вижу я.
Даже если это больно.
У Руби Грейс задрожала нижняя губа, но она сжала рот, поправила ремешок на плече, а потом вскрикнула и в бешенстве умчалась с крыльца.
– Еще увидимся? – крикнул я вслед.
В ответ она только показала мне через плечо средний палец.
* * *
Руби Грейс
Я поняла, что в очередной раз лечу на своем кабриолете через весь город, превышая скорость, и осыпаю ругательствами Ноа Беккера.
– Ой, ну какой же нахал! – снова нажав на газ, буркнула я и свернула на старую дорогу, ведущую к дому родителей. Мои волосы развевались на теплом ночном ветру, и огненно-рыжие кончики закрывали обзор, пока я вела машину. Радио молчало, тишину нарушал лишь рев двигателя и моя ярость.
Ноа перешел черту. В бассейне он не должен был так
