Пересечь черту - Кендалл Райан
Мои кузены устанавливают дополнительные уличные стулья и столы, а Бейли помогает моей маме на кухне. Она отпугивала любого, кто требовал помощи от меня, и позаботилась о том, чтобы я весь день лежал, за что я очень ей благодарен.
Когда Нора снова приходит покормить Ханну, я решаю, что пришла пора подготовиться к этой вечеринке. Со стоном я медленно поднимаюсь и иду по лестнице в душ.
Когда я выхожу из комнаты, одетый в джинсы и футболку, Бейли как раз тоже выходит из своей. Она останавливается передо мной, одетая в светло-голубое хлопчатобумажное платье с пуговицами впереди. Она босиком, отчего кажется совсем крошечной, а на руке у нее болтается пара сандалий.
– Привет, – я ухмыляюсь ей сверху вниз.
– И тебе привет. Как себя чувствуешь?
Игнорируя вопрос, я мягко касаюсь ее щеки.
– Я хочу тебя в своей постели сегодня ночью.
Бейли приоткрывает губы, вздыхая.
– Не хочу травмировать тебя еще сильнее.
– Это целиком того стоит, – я говорю откровенно, но Бейли смотрит неуверенно. – Готова к вечеринке? – Я улыбаюсь, стараясь разрядить атмосферу.
– Не могу сказать, что я когда-нибудь раньше была на вечеринке по случаю восемьдесят пятого дня рождения. – Она хихикает, ее щеки нежно розовеют.
Я улыбаюсь ей в ответ. Я был бы счастлив остаться стоять тут, потерявшись в тепле ее глаз, но шум вечеринки доносится вверх по лестнице, отвлекая внимание Бейли. Однако взрыв искреннего смеха Лолли – долгожданный звук. Я все больше осознаю необходимость запечатлеть это все в памяти. Осознавая тот факт, что моя забавная, любящая, а иногда и навязчивая бабушка не будет рядом вечно.
Но прежде чем я успеваю действительно задуматься об этом, Бейли одаривает меня доброй улыбкой и начинает спускаться по лестнице. Я быстро иду следом.
Вечеринка уже в полном разгаре. На задней веранде играет джаз-бэнд из трех человек. На кухонных столах стоят алюминиевые противни для запекания, покрытые фольгой, и витает аромат мексиканской кухни от «У Мигуэля» – моего любимого ресторана на острове, и я благодарен судьбе за то, что устоял от добавки за обедом. Потому что я собираюсь уничтожить все, что тут есть.
Разные вина и бутылки местного пива охлаждаются в ведрах, и тут же – несколько кувшинов приготовленного Лолли фирменного сока. Моя мама проследила за тем, чтобы коктейль получился не слишком крепким, но я бы не удивился, если бы Лолли подкралась из-за спины и довела напиток до нужной пропорции. На кухонном островке расставлены блюда с сыром, украшенные маленькими съедобными цветами и гроздьями винограда, придающими сервировке эффектный вид. Позже мы разожжем костер на пляже и будем танцевать.
Никто не пропустил ни одной детали, ни на чем не экономили. Я проследил за этим.
Мама полностью взяла на себя планирование, Лолли давала советы и указания, а я – предоставил номер кредитки. Лолли была тверда лишь в одном: наше присутствие тут – единственный подарок, который она хочет. И я очень надеюсь, что она говорила это серьезно, потому что, несмотря на то, что я всегда опасаюсь явиться с пустыми руками, именно это я и сделал.
– Елки, – говорит Бейли, останавливаясь у начала лестницы. Привычка моей семьи к выдуманным ругательствам, похоже, передалась и ей. – Я даже не думала об этом до сих пор, но у меня нет подарка для Лолли.
Я качаю головой:
– Она потребовала, чтобы не было никаких подарков. Нашего присутствия тут достаточно. Это все, чего она хочет.
Бейли хмурится и отмахивается:
– Просто женщины так говорят. Мы это не серьезно.
Дерьмо.
– Серьезно? – спрашивает Мак, появляясь из ниоткуда за нашими спинами.
Лолли подходит к Бейли и подмигивает нам:
– Обычно это так.
Бейли коротко смеется, а мы с Маком обмениваемся озадаченными взглядами.
Так что?
– Но в этот раз вы в полном своем праве, – говорит Лолли, и ее голос звучит совсем молодо. – В магазинах нет ничего, что сделает меня счастливее, чем вы все, собравшиеся тут и празднующие мой день рождения.
Бейли улыбается, беря Лолли под руку.
– Мне кажется, имениннице нужен особый деньрожденный коктейль.
Коротко хохотнув, Лолли сопровождает Бейли на кухню, пока я брожу по комнатам в поисках Норы и малышки.
За вечер я наедаюсь тамале, бифштексом, анчиладас с зеленым перцем чили и съедаю столько кесо, что им можно было бы накормить целую деревню. Я танцую с Лолли, пока нас не прерывает Фейбл, после чего я танцую с ней, пока Тэд не говорит, что ей давно пора спать. Все это время я чувствовал на себе взгляд Бейли.
Гадать о том, что будет между нами с Бейли после, – это ведь совершенно нормально, да? Из-за секса? Он был очень горяч. Горяч вплоть до «я готов встать на колено и сделать предложение»… скажем так, я шагаю по какой-то неведомой мне территории.
Пугает ли это? Немного, но меня больше заботит, как снова затащить ее в постель. Хотя в этот момент я осознаю, что это не вполне верно. Это Бейли пришла ко мне в ту первую ночь. Она пришла в мою комнату, намереваясь оседлать меня, словно быка на родео. И мне очень нравился этот сценарий.
Вечер проходит, и я рад видеть, что улыбка не сходит с лица Лолли. Однако, когда наступает время торта, она вдруг начинает пускать слезу. Тысячи свечей сверкают на трехъярусном кондитерском шедевре, покрытом желтой глазурью и ярко-розовыми фламинго. Мы ужасно громко и фальшиво поем, тогда как Лолли вытирает глаза носовым платком, сшитым из одной из старых фланелевых рубашек Попа.
Проклятье, вынужден признать, мне сложно сдержать слезы. Бейли все это время стоит рядом, сжимая мою руку. Не буду врать, будто не начинаю представлять, как однажды буду любить кого-то так же глубоко, как любили друг друга Лолли и Поп.
За куском торта я решил немного посидеть и поговорить с отцом, ведь у меня не так часто получается сделать это. Он задает много вопросов о команде, и мне нравится говорить с ним о хоккее, пусть даже я до горечи взбешен тем, что не могу играть прямо сейчас.
Некоторое время спустя гости начинают расходиться и укладываться спать. Когда вечеринка утихла, джаз-бэнд, выступавший три часа, сворачивает вещи, а большая часть семьи уже разошлась. Я сижу на задней террасе с мамой, наслаждаясь своим первым за вечер напитком для взрослых. Вот уже несколько дней у меня не было ни головокружений, ни головных болей, так
