Жизнь за гранью - Энн Малком

Месяц спустя

Я неотрывно смотрела на экран. Пялилась на него пять часов подряд, отчего у меня болели глаза. И спина. Зато сознание не одолевали мысли. Это было хорошо. Необходимо. Мне нужно было занять разум, лишить его свободы мысли. Со свободой приходили воспоминания.

Последний месяц я боролась с ними. Со снами, которые будили меня посреди ночи. С воспоминаниями, из-за которых меня рвало по утрам. Было тяжело. Я убила человека. Да, он был злом, худшим из всех, но это не меняло того факта, что я совершила убийство. И мой поступок изменил меня. Я старалась сохранить свой оптимизм, счастливый взгляд на вещи, свою улыбку. С головой погрузилась в работу, устраивала кавардак на кухне Хансена, встречалась с Арианной, когда Хансен пропадал в клубе. Хотя никогда не выпивала больше пары рюмок, помня о демонах, скрываемых Хансеном. О матери, разговор о которой нам еще предстоял. Возможно, потому, что он орлиным взором наблюдал за мной, ожидая неизбежного срыва.

Первый мой визит в клуб оказался самым трудным. Увидеть место, где я это сделала. Место, которое, очевидно, отдраили до блеска, скрыв все доказательства преступления. Я ожидала, что мужчины взбесятся, придут в ярость от того, что я поставила клуб под угрозу, подвергла их риску, заставила избавиться от тела ради меня. И очень удивилась уважительным кивкам, нежным объятиям, которые мне дарили, и никакого гнева. Самый большой сюрприз преподнес Хаммер. Он подошел ко мне после того, как Джаггер поцеловал меня в щеку с печальным блеском в ярких изумрудных глазах. Хансен окаменел рядом со мной, помня о том, что Хаммер не очень-то любил женщин. Хаммер проигнорировал его.

— Смело… то, что ты сделала. Чертовски глупо, не пойми меня неправильно, и если бы из-за этого ты навредила клубу, я бы сейчас не стоял перед тобой, — резко начал он.

В груди Хансена зародился рык, и он шагнул вперед, я потянула его за руку, останавливая.

— Но с клубом все в порядке. Так что проблемы нет. Твоя жажда мести и справедливости… не думал, что у такой сучки, как ты, хватит смелости на подобное, — продолжил он, будто Хансен только что не подал ему предостерегающий знак. Больше он ничего не сказал, просто кивнул мне и ушел.

Его речь меня совершенно шокировала. Она намекала на то, что в Хаммере было нечто большее, чем очевидная неприязнь к женщинам и проблемы с темпераментом. То, из-за чего в этих глазах таились мрак и пустота.

Это был последний раз, когда парни говорили об этом. Все относились ко мне нормально, кроме Джаггера, который вел себя со мной немного мягче, чем обычно, словно ожидал, что я развалюсь на части. Как и Хансен, который проводил со мной каждую свободную секунду. Пытался вести себя нормально, но время от времени я видела в его чертах беспокойство.

Он был единственной причиной, по которой я пережила все это. Арианне я сказать не могла. Очевидно, я не могла сказать никому, кроме кучки мужчин, ставших свидетелями этого. Так что, именно Хансен придавал мне сил, держал в крепких объятиях, когда я просыпалась от кошмаров. Занимался со мной любовью, будто я по-прежнему была для него всем, несмотря на мои поступки. Я медленно приходила в себя, при поддержке моей семьи, моего мужчины, моего клуба. Но это не означало, что мне не предстояло пройти еще долгий путь.

Я изо всех сил старалась придерживаться своего распорядка дня, включая посещение бабушки, что не очень-то улучшало мое душевное состояние. Каждую неделю, после визитов в дом престарелых, мы сидели с Робертом за чашечкой кофе. Я находила освежающим разговор с кем-то, полностью далеким от моего образа жизни. С кем-то, кто не знал, что я убийца.

— Детка? — голос Хансена выдернул меня из прошлого в настоящее.

Я оторвала взор от экрана компьютера и пристально посмотрела ему в глаза. Они были полны беспокойства.

— Как долго ты сидишь перед этой штукой? — натянуто спросил он.

Я встала и потянулась.

— Ммм… зависит от того, как долго, по-твоему, я там сижу, — уклонилась я от ответа.

Голодный взгляд Хансена блуждал по моим джинсовым шортам и белой футболке с надписью «Я — не коротышка, я — хоббит». Его губы растянулись в ухмылке, и он покачал головой, обняв меня за талию и притягивая к себе.

— Сколько у тебя таких шмоток? — пробормотал он мне в губы:

— Точного числа нет, но оно выражено двузначными цифрами, — сообщила я.

Он слегка усмехнулся.

— Никогда не думал, что найду это задротное дерьмо таким горячим, детка. Но каким-то образом у меня на него жесткий стояк, — сказал он, щекоча щетиной мою щеку.

Я улыбнулась ему.

— Что ж, сэр, вероятно, нам придется с этим что-то сделать, — сообщила я ему хриплым голосом.

Я намеревалась поцеловать его легко, но вместо этого он схватил меня за затылок и прекрасным образом завладел моим ртом. Я почти забыла о своей миссии, как только он отпустил меня, но твердая выпуклость, упиравшаяся мне в живот, напомнила об этом. Я подмигнула ему, пребывая в легкой эйфории, и стала опускаться вниз по его телу, любовно проводя руками по кожаному жилету.

Встав на колени и освободив его из джинсов, я облизала губы, двигаясь вперед, чтобы попробовать предсперму на головке члена.

Хансен зашипел, легонько обхватив мою голову. Я взяла его в рот целиком, наслаждаясь ругательствами, произнесенными им шепотом в порыве удовольствия. Я ласково двигала руками по его стволу, пока сосала медленно, но глубоко.

— Мэйси, — пророкотал он хриплым от желания голосом.

Я продолжала.

— Мэйси, — повторил он. — Детка, я сейчас кончу. Если не хочешь, чтобы я заполнил этот сладкий ротик, прекрати немедленно, — приказал он.

Я усмехнулась про себя, внизу живота нарастало возбуждение, и когда я стала обрабатывать его сильнее, теплая жидкость хлынула мне в рот, и руки Хансена на моей голове сжались.

— Бл*ть, — почти прокричал он.

Я медленно вылизала его дочиста, а затем он просунул руки мне под мышки и поднял на ноги.

— Иисусе, детка, — пробормотал он.

Я ухмыльнулась.

Он повел нас в спальню.

— Я буду есть тебя, Мэйси, пока ты не закричишь. А потом оттрахаю так, что ты забудешь свое имя, — прорычал он, бросая меня на кровать.

И в течение следующих двух часов выполнял свое обещание.

***

Была суббота. Для некоторых суббота ознаменовала начало блаженных, расслабляющих выходных. Для меня все было наоборот. Несмотря на то, что я подъехала к дому страха, прилипнув к спине Хансена, я не могла избавиться от спазмов в животе,