Отражения - Марина Фурман
Ланн задержал дыхание, он просто не мог сказать ей, что ее ангел может оказаться демоном, феей, каргой, высокоорганизованной нежитью вроде вампира, да кем угодно, включая группу владеющих магией людей, продающих хорошеньких девочек в места, которые лучше при детях не упоминать!
— Ну, может, у него появились другие дела, — неуверенно протянул он, получил отрезвляющий тычок под ребра, вздрогнул и продолжил увереннее. — То есть, скорее всего это был не ангел, и тебе лучше не уходить из дома, не спросив маму…
Он хотел сказать что-то еще, но вдруг почувствовал, как Сайдири подняла его руку и вложила в нее яблоко. Немного побитое долгой жизнью в рюкзаке, с парой коричневых пятнышек, но для Далии этого оказалось более чем достаточно.
— Откуда ты его взял? — сглотнув, спросила она — для нее яблоко просто появилось из воздуха. — Это что, фокус?
— Нет, просто у меня тоже есть ангел, — протянув ей яблоко, проговорил он и добавил: — Он сказал мне отвезти тебя домой.
Схватив яблоко, девочка уже распахнула рот, чтобы откусить кусок, но вдруг задумалась и серьезно спросила:
— А он тебя не обманет?
Ланн почувствовал, как сдавило горло, но справился с собой, улыбнулся и покачал головой. Вообще-то, однажды он уже попался. И лучше бы ему не забывать о такой возможности, но, черт возьми, зачем вообще жить, если в каждом, кто тебе дорог, видеть угрозу?
— Пойдем, — протянув руку, сказал он, — по дороге доешь.
Возвращаясь в деревню с девочкой на плечах, он не слышал других шагов, кроме своих собственных. Сайдири не пошла следом, и Ланн предположил, что она осталась, чтобы поискать следы. Жители Зимнего Солнца улыбались и приветственно махали руками, едва завидев его — весть о пропаже ребенка распространилась очень быстро. Заплаканная Магда выбежала им навстречу, она уже успела обойти всех соседей и понять, что дочери в деревне нет. Но никогда еще благодарность не вызывала у Ланна столько раздражения. Одно дело, когда тебя хвалят за то, что сделал ты, и совсем другое, когда приписывают чужие заслуги. Обняв девочку и даже забыв ее обругать, счастливая мать призывала на его голову благословения всех богов, а он просто стоял и ждал, когда можно будет вставить хоть слово, чтобы сказать, что ему пора идти.
— Быстро ты, — нагнав его в получасе ходьбы от деревни, проговорила Сайдири и скинула капюшон, — я уже приготовилась до вечера ждать, пока они закончат на тебя молиться, — Ланн бросил на нее мрачный взгляд, и она в замешательстве приподняла брови. — Что? Тебе же нравится быть героем.
Летнее солнце, пробиваясь сквозь листву, золотило ее смуглую кожу, глаза лучились весельем, хотя под ними еще не сошли тени — Сайдири была если не счастлива, то в отличном расположении духа. Она крутила в перепачканных смолой пальцах сосновую веточку и шла так быстро, что казалось вот-вот полетит. Ланн ни за что бы не испортил ей настроение, но он молчал так долго и столь о многом, что натянуть на лицо улыбку снова просто не смог.
— Быть — нравится, казаться — нет, — проворчал он и отвернулся ненадолго, но все же решил продолжить. — Ты должна была стоять там рядом со мной и выслушивать благодарности. Ты нашла ее. Почему ты так упорно не желаешь показываться в деревне?
— Не люблю толпу, — пожала плечами Сайдири.
Единственной шестилетней девочки тоже слишком много, чтобы показываться при ней? За кого она его принимает, черт возьми?
— Я не дурак, — произнес он с горечью и остановился. — Может, я и кажусь таким время от времени. Или большую часть времени. Или, например, сейчас. Но это не так… — заметив, как она сжала губы, Ланн махнул рукой и снова пошел вперед. — Знаешь, забудь. Просто скажи, куда идти и я пойду с тобой. Я, наверное, слишком много на себя беру для парня, которого просто посторожить попросили.
— О, звезды и пески! — услышал он шипение за спиной и обернулся, Сайдири подняла глаза к небу, развела руки в стороны и бессильно уронила их. — Люди как правило не в восторге от того, что я время от времени пытаюсь их убить. Исключение я встретила лишь однажды за десять лет.
Ланн кивнул, он мог бы и сам догадаться. Привычка без причины нападать на ближнего сильно осложняет попытки найти свое место среди людей. Поэтому она одна все это время — предпочитает держаться подальше от людей для их же блага. И все равно делает все, чтобы им помочь, даже таскает за собой полуящера, который только и может, что портить ей настроение.
Все еще лучшая женщина на свете.
— Исключение? — склонив голову набок, переспросил он.
— О, это глупая история, — улыбнулась она и направилась к нему. — Сначала я подумала, что он призрак, затем, что враг и, наконец, что парень, таскаясь за мной, ищет смерти, которой не нашел на войне, — чем ближе она подходила, тем больше ему хотелось провалиться сквозь землю. — Я не собиралась ему в этом помогать и попыталась от него избавиться, и в какой-то момент у меня даже получилось… — Сайдири подошла почти вплотную и остановилась, чуть приподняв подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. — Но через несколько дней пришлось возвращаться с извинениями, потому что я поняла, что не могу без него обойтись. И вот я здесь, пытаюсь убедить его, что он больше, чем сторожевой пес.
Неловко рассмеявшись, он поспешил отвернуться — не хватало только, чтобы она заметила, как быстро краснеет правая половина его лица. Сделав несколько шагов вперед, он обернулся через левое плечо, чтобы убедиться, что она пойдет именно с этой стороны и убегать ему больше не придется.
— Может, тебе и правда лучше завести собаку? — отчаянно пытаясь справиться с дрожащим голосом, спросил он насмешливо. — По крайней мере они не задают глупых вопросов. И делают, что им говорят. И, что уж там, выглядят получше и на ощупь поприятнее… — он уже понимал, что наговорил лишнего, но все равно продолжил. — Некоторые из них даже умеют танцевать.
Он всего лишь хотел, чтобы она улыбнулась снова, но Сайдири посмотрела на него со смесью непонимания и — о, Богиня, только не это! — жалости, а затем отрицательно покачала головой. Ну почему это больше не срабатывает? Ей ведь нравились его шутки раньше…
— Так… — кашлянув, он глянул
