Обещание сердца - Эмма Скотт
Она совсем не изменилась. Осталась столь же прекрасной, как и в моих воспоминаниях. Я ощущал ее красоту ладонями, чувствовал в неистовом биении сердца, колотящегося в унисон с моим.
Я немного ослабил объятия и поставил Шарлотту на землю, а потом принялся целовать ее глаза, нос, мокрые от слез щеки и дышать ею. Наши губы встретились, и поцелуй отозвался в каждой клеточке моего тела. Я вложил в него всего себя, надеясь только на то, что боль разлуки и все трудности путешествия не нахлынут на меня в самый неподходящий момент. Нет, я чувствовал лишь чистую радость.
И любовь. Прежде всего любовь.
– Боже, детка, – прерывисто выдохнул я, уткнувшись ей в щеку.
– Знаю, – тихо согласилась она. – Я все знаю…
Мы долго стояли там, в объятиях друг друга, пока из консерватории не начали выходить зрители. Мимо нас засновали люди, и мы наконец-то вернулись в реальный мир. И ощутили совсем другую потребность, пробужденную близостью тел.
Мы отправились в отель, расположенный в квартале отсюда. Маленький и пропахший стариной. С собственной историей. Хотя нам хватило бы и чего-нибудь попроще.
– Платить тебе, – заявила Шарлотта на ресепшене. – У меня с собой ничего нет. Я боялась, что ты снова исчезнешь, и помчалась за тобой, спрыгнув со сцены.
– Ты спрыгнула со сцены?
Я не стал дожидаться ее ответа и бросил на стойку кредитную карточку, после чего снова заключил Шарлотту в объятия. Я жадно поцеловал ее, исследуя языком каждый уголок ее рта, желая прямо сейчас попробовать ее на вкус. Я безумно скучал по ней. Мое тело тоже истосковалось по ее ласкам.
Мы поднялись на один пролет по скрипучей лестнице, открыли ключом дверь, и для меня осталась лишь Шарлотта. Ее кожа, волосы, прижатое ко мне тело, запах… все это принадлежало мне.
Она обхватила меня руками за шею и притянула к себе ближе, чтобы поцеловать. В тот миг, когда наши губы встретились, я едва не свалился с ног – настолько страстное желание охватило все мое тело. Я застонал и с таким отчаянием впился в рот Шарлотты, что вполне мог поранить ее зубами, однако сейчас ей явно не хотелось нежностей. Она отвечала столь же яростно, и я буквально чувствовал бушующую в ней страсть.
– Подожди, постой, – выдохнул я, едва Шарлотта потянулась к ремню на брюках. – Тебе может не понравиться, когда я расскажу, где был и что делал, – пояснил я вперемешку с поцелуями. Какой божественный вкус и запах! – Возможно, ты разозлишься. И возненавидишь меня.
– Ты кого-то убил? – спросила она, стягивая с меня пиджак.
– Нет, – ответил я и снова прижался к ее губам, не в силах сдержать стон. Господи, ее руки были повсюду.
Шарлотта рванула жилет на мне, отчего пуговицы посыпались на пол.
– Ты изменил мне? – Она спрашивала в шутку, но сама мысль об этом была подобна удару кулаком в живот.
– Нет, черт возьми.
– Тогда я не стану упускать возможность.
Шарлотта снова притянула меня ближе. Касаясь ее губ, наслаждаясь ее поцелуями, я чувствовал, что она улыбается.
– Может, лучше не торопиться? – предложил я. Я едва ли мог связно мыслить, ощущая ее прикосновения, но мне все равно хотелось доставить ей удовольствие. – Шарлотта, я люблю тебя… И безумно хочу. Скажи, что все в порядке.
– Я тоже хочу тебя. И жажду стать твоей, – выдохнула она. – Все хорошо. Просто отлично. – Шарлотта вдруг резко замерла и тихо вскрикнула: – О нет… боже, у нас ведь не…
– В левом кармане пиджака, – подсказал я.
Она с явным облегчением рассмеялась.
– Шутишь?
– Ну что сказать? Я чертов бойскаут.
Шарлотта на мгновение отстранилась, чтобы достать презерватив из пиджака, а затем мы продолжили с того места, на котором остановились. Я прижал ее к стене небольшого гостиничного номера и обрушил шквал жадных, исступленных поцелуев.
Господи, я до сих пор не мог поверить, что все это реально. Я так долго страдал от разлуки с ней, а сейчас Шарлотта сама тянулась ко мне, желая подарить свой особый поцелуй. Моих губ коснулось ее горячее сладостное дыхание, а потом ее приоткрытые губы. Она скользнула языком мне в рот и тут же отступила. Я сжал ее бедра и притянул ближе к себе. Склонил голову, желая продолжения, но Шарлотта немного отодвинулась, а после нежно прикусила мою нижнюю губу, пососала ее и облизала кончиком языка.
Этот гребаный поцелуй лишил меня остатков разума.
Мне хотелось разорвать платье прямо на Шарлотте, но у нее не было другой одежды. Поэтому я просто задрал подол и, просунув под него руку, скользнул ладонью по ее обнаженной коже. А вот стрингам так не повезло. Я разорвал тонкую полоску материи у нее на бедре и громко застонал, коснувшись пальцами ее плоти.
– Да, – выдохнула Шарлотта, уткнувшись мне в шею, после чего натянула на меня презерватив. – Пожалуйста, Ной…
Я приподнял ее, и она обхватила мои бедра ногами.
– Крепче, детка.
Она сжала ноги, сильнее цепляясь за меня, и впилась ногтями в кожу на затылке. Горячие, мягкие, влажные губы прижались к моим, и я вошел в ее тело.
Моя любимая девочка. Моя Шарлотта.
Я вонзался в нее с такой силой, что даже не удивился, если бы маленький старый отель рухнул прямо у нас на глазах, однако мной двигало не только вожделение. Любовь наполняла каждую клеточку моего тела, заставляла меня проникать все глубже, делать Шарлотту своей. Но не утверждать над ней свою власть, а, напротив, с ее помощью обретать цельность.
«В ней вся моя жизнь».
– Ной, – прошептала она. Потом она вскрикнула и вцепилась в меня с таким отчаянием, как будто никогда не желала отпускать.
«И не надо. Позволь мне всегда быть рядом…»
Все мысли рассеялись, и остались одни только ощущения. Мой темный мир наполнился нежностью и страстью, прерывистыми вздохами и стонами. Я чувствовал ее кожу, руки, губы, сладостное напряжение ее тела, нарастающее удовольствие и любовь, связавшую нас вместе. Все это слилось воедино, достигнув крещендо, а после превратилось в нечто нежное и глубокое.
Когда мы утолили первый плотский голод – неистовую потребность снова стать единым целым, – я опустил Шарлотту на ноги. Ненасытные прикосновения сменились глубокими, нежными поцелуями, а жаркая страсть – сладостной, тягучей истомой. Я не мог оторваться от ее губ и почти забыл, что нужно дышать. Моя Шарлотта вернулась, и большего мне не нужно. Только она.
Я коснулся рукой ее щеки и убрал с лица волосы, выбившиеся из
