Шатаут - Эйвери Килан
– Уже поздно, Сер. Пора идти спать, – опустив руки по швам, я неохотно отстраняюсь и проклинаю себя за обиду, что отражается на ее лице.
– Ага, – крепко обхватив себя руками, Серафина отводит взгляд. – Пора.
Глава 12
Пятьдесят на пятьдесят
Серафина
– Ненавижу его.
Эбби, сидящая рядом со мной за маникюрным столиком, вскинув бровь, бросает на меня взгляд.
– Ненавидишь, потому что хотела, чтобы он тебя поцеловал? Или, наоборот, потому что не хотела этого?
– Ненавижу, потому что это я хотела его поцеловать. А он обнял меня так, словно я его бабуля.
С происшествия на кухне прошло три дня, а мое хрупкое эго так и не оправилось. Я знаю, что Тайлер хотел меня поцеловать. Что б его, он первым приблизился. А потом в его голове что-то щелкнуло, и он оставил меня в подвешенном состоянии.
Подозреваю, что все улики ведут к моему старшему брату с комплексом гиперопеки… С кем я встречаюсь – не его ума дело. Чейз разрушает мою личную жизнь и даже не подозревает об этом.
Причина либо в этом, либо я неправильно поняла произошедшее. Но такого же не может быть, верно? Тайлер признался, что все еще думает о той ночи в «ИксЭс». Если только, не дай бог, он не пытался пощадить мои чувства. Обычно я хорошо разбираюсь в парнях, но в данном случае сама в себе засомневалась.
Может, когда в день переезда я предложила ему быть друзьями, то навсегда лишила нас возможности стать кем-то еще? Было бы довольно иронично.
– Никто не утверждал, что парни умные, – пожимает плечами Эбби.
– Точно нет.
Поэтому я никогда и не тратила на них ни времени, ни сил. Поэтому так раздражена, что позволила этому измениться.
Несмотря на это ворчание, нельзя отрицать, что мой желудок совершает маленькое счастливое сальто каждый раз, когда мне приходит сообщение от Тайлера. В течение дня они подобны небольшим выбросам дофамина. Да я буквально живу ради каждого его послания.
Существуют ли девушки-симпы[21]? Потому что я себя как раз такой и чувствую.
Эбби протягивает маникюрше правую руку, подставляя левую под светодиодную лампу, чтобы высушить уже наложенный бордовый лак.
– Ты вообще собираешься подавать заявку? Я рассказала о тебе Элли и Джине. Они все спрашивают, когда тебя ждать. Элли – президент Каппа в третьем поколении, а это значит…
Я пытаюсь слушать Эбби, но проблема в том, что меня мало беспокоят ее слова. У меня имеются дела поважнее, чем женское общество. Например, выбрать направление и понять, чем же я хочу заниматься. Заботиться о здоровье матери. Вещи, которые потом повлияют на мою жизнь.
– Ты вообще меня слушаешь? – врывается в мои размышления голос Эбби.
– Да. Эм, постараюсь заполнить заявление как можно скорее, – я прочищаю горло. – Просто у меня настали сложные времена.
– Не переживай, вечеринка, которую Роб утраивает этим вечером, поможет тебе разобраться с мыслями.
– Надеюсь.
Мне не хватает оптимизма. Даже новый маникюр не делает день светлее. Мои ногти покрыты самым восхитительным оттенком бледно-розового, а я все еще мрачнее тучи.
Нужно найти способ справиться с этим. После обеда я веду маму на прием к онкологу, и последнее, что ей нужно, – это капризная дочь. Не помогает и то, что ночью у меня было всего три часа прерывистого сна, так как я ворочалась с боку на бок, придумывая всевозможные ужасные гипотезы. Я на взводе. Что, если врач скажет что-то плохое? Что, если лечение не помогает так, как ожидалось? Этой весной будет десять лет, как умер мой отец. Я не могу потерять и маму тоже.
Будь я честна с самой собой, признала бы, что мое настроение во многом зависит от страха за маму. Но легче спихнуть всю вину на Тайлера.
* * *
Взяв два кофе (для себя – мокко с белым шоколадом без кофеина, для мамы – латте с фундуком), я выхожу из «Старбакса» и направляюсь по шоссе к ее дому. Он находится в двадцати минутах езды от города, так что я коротаю время за аудиокнигой. Герой в порыве злости поцеловал героиню на кухне, потому что та флиртовала с другим. Назовите меня токсичной, но я обожаю сцены ревности.
К сожалению, книга мало помогает. Чем ближе я к месту назначения, тем сложнее мне сконцентрироваться на чем-либо еще, кроме того, что ждет впереди. Я испытываю чувство вины, потому что хочу поскорее покончить с этим.
Когда мама забирается на пассажирское сиденье, я задерживаю на ней пристальный взгляд. Внутрь закрадывается беспокойство. Совсем недавно, в День благодарения, ее каштановые волосы длиной до ключиц были густыми и волнистыми. Теперь же, тонкие и короткие, они прикрыты шарфом с синим рисунком. И без того худощавая фигура мамы стала еще тоньше. Она красива как и прежде, но при этом выглядит хрупкой.
На экране загорается оповещение. Пишет Тайлер – или Аид, как он указан в моем телефоне, – и меня охватывает легкий трепет. За этим немедленно следует колоссальная доза вины. Сейчас мне следует сосредоточиться на более серьезных вещах.
– Ты выглядишь сраженной наповал, медвежонок. Кто этот парень? – игриво поддразнивает мама. Пусть лечение от рака выматывает, но она по-прежнему настроена оптимистично.
Оглянувшись, я вижу, как она изучает меня с понимающей улыбкой, от которой в уголках сверкающих изумрудных глаз появляются морщинки. Либо у меня все на лбу написано, либо материнская интуиция куда сильнее, чем я думала. Надеюсь, все дело в последнем.
– Ох, э-э-э… никто.
Даже если я и хочу все ей рассказать, странно обсуждать подобное по дороге к онкологу. Вдобавок мне неизвестно, как мама воспримет новость о том, что я живу с парнем, к которому испытываю чувства.
– А я думаю, очень даже кто-то.
– Просто парень, с которым я общаюсь. Ничего серьезного.
И, такими темпами, серьезным это никогда не станет.
* * *
– Миссис Картер? – миниатюрная медсестра в розовом халате, остановившись в дверях, осматривает комнату ожидания, пока моя мама не поднимается с места. – Доктор готов вас принять.
Мое сердце бешено колотится, пока я следую за мамой и медсестрой по обшитому деревянными панелями коридору в кабинет доктора Уилсона. Помещение с широким стеклянным письменным столом и двумя кожаными креслами для посетителей больше напоминает юридическую контору, а не кабинет
