Бег по спирали. Часть 1. - Зелиева Рина
- Нет, не получиться, - таким же тоном поддразнил ее Мирэк. - Тут даже мобила не берет, а про силу твоей мысли вообще говорить не стоит.
- Ну, вот почему ты такой противный? - упрекнула его девушка. - У меня даже создалось впечатление, что ты специально пытаешься подражать типичному киношному злодею. Тебе только еще осталось освоить канонический злодейский смех. Такой, знаешь, угрожающий и самодовольный. Как у доктора Зло в исполнении Майка Майерса.
- Ммм... Так вот почему я постоянно ощущаю, что образ неполный... Спасибо. Возьму на заметку, - продолжал хохмить Дарнов, словно не осознавая драматичности их положения.
- Нет, ну правда... Я серьезно. Неужели, у тебя никогда не возникало к людям других чувств, кроме презрения, злости и ненависти? Дружба, любовь, семья... Эти слова для тебя что-нибудь значат? Какие-то нормальные человеческие чувства ты когда-нибудь вообще испытывал?
Удивительно, но мужчина на эту отповедь не разозлился. Может, сказывалось влияние ситуации и некоторая интимность обстановки. Вдвоем - в холоде, темноте и тишине, нарушаемой лишь звуком их голосов, их дыханием и стуком сердец.
- Испытывал, - едва слышно ответил он. - Когда-то, очень давно, у меня было все. И любовь, и дружба и семья... А потом предательство, обман и смерть... А теперь ничего нет...
Воцарилось напряженное молчание. Девушке стало неуютно, и она решилась его нарушить:
- Ну, все понятно: несчастная любовь, разбитое сердце, разрушенная жизнь...
- Ничего тебе не понятно, - рыкнул Дарнов, сжав свои объятия так сильно, что Ита даже хрюкнула, испугавшись, что у нее затрещат ребра.
- А ты расскажи. Быть может, я пойму. Я не такая тупая, как тебе хочется обо мне думать, - огрызнулась она. - К тому же какая теперь разница? Эта страшная тайна умрет вместе со мной, раз уж ты так сильно сомневаешься, что нам удастся выбраться отсюда.
- Я обрисовал тебе реальное положение вещей, - буркнул Мирэк. - И тайна, в любом случае, умрет вместе с тобой...
Маритта облизнула пересохшие губы, от этой очень прозрачной угрозы у нее стало сухо во рту, но сдаваться она не собиралась. Тем более, им все равно надо общаться, хотя бы для того, чтобы не сойти тут с ума.
- Ну, и в чем тогда дело?
- Хорошо, - вздохнул Дарн. - Слушай.
Он чуть помолчал, раздумывая, с чего бы начать. И начал издалека.
- Еще до революции мои предки имели титулы, богатство, земли. Они жили в большом поместье (сейчас от него остались одни руины) и владели многими деревнями в округе. Пришла война. Мой прадед сбежал за границу, прихватив значительный капитал и молодую любовницу. Моя прабабка осталась одна с малолетней дочерью на руках, брошенная в разоренном доме посреди кровопролитных стычек, боев, поборов, насилия, постоянных смен власти, и как следствие, наступивших голода и разрухи. Вот тогда ей пришел на помощь мой прадед. Он влюбился в нее, привел в свою избу, дал свое имя и защиту. Общих детей им Бог так и не дал. Поэтому мужик полюбил чужого ребенка, как родного. Холил, жалел и лелеял ее, как свою. Девочку звали Настя... Анастасия выросла и вышла замуж за председателя колхоза. Отличный, по тем временам, брак. У них родилась дочь - Кларисса, Клара. Ларочка росла избалованной и взбалмошной девицей. Но вот она тоже выросла и влюбилась. Все бы ничего, да тот мужик был женат. И вот, чтобы избавить дочь от пагубной страсти, родители отправляют ее учиться далеко в другой город. "Чем дальше, тем лучше", - рассуждали они. - "С глаз долой - из сердца вот. А то мало ли что..." Из-за дальности расстояния Клара приезжала домой редко, только на каникулы. Настя общалась с дочерью по телефону, но та, в обиде на мать за расставание с любимым, ограничивалась минимумом слов. Однажды, приехав на очередные каникулы, Лара оповестила мать, что ждет ребенка. Срок был уже большой. Ребенок родился. Через неделю после моего рождения, Кларисса собрала вещи и уехала навсегда, оставив меня на бабушку Настю. Потом родители узнали, что их дочь связалась в чужом городе с вором в законе и была убита в одной из бандитских разборок. Вскоре и муж Анастасии покинул этот свет. Мы остались с бабушкой вдвоем. Бабушка часто рассказывала мне про свое детство. Про роскошную усадьбу, бесконечные поля и равнины, принадлежащие некогда ее отцу. Табун и свою любимую лошадку Иву. Вот тогда у меня появилась мечта - вернуть земли, принадлежащие моим предкам. На них никогда не будут вырубать лес, чтобы продавать его за границу. На полях будет расти овес и клевер, а на лугах - пастись табуны породистых лошадей. Разводить лошадей - это была еще одна моя мечта. Замужество за председателем позволило Анастасии возвратить небольшую часть земель, принадлежавших ее родителям, но это была только маленькая толика былых владений.
Поступая на агрономический, я познакомился со Станиславой. Или Лавой, как ее называли друзья. Она, действительно, была подобна лаве, зажигая своей страстью и красотой всех мужиков, которым выпадала честь с ней общаться. Мне тогда казалось, что я встретил любовь всей своей жизни. Погрузившись в эту свою любовь с головой, живя и дыша лишь своей Лавой, я, естественно, провалил экзамены. Меня забрали в армию. Сначала она мне писала. Потом перестала. А потом я узнал, что она закончила ВУЗ, вышла замуж и уехала в другой город.
Дембельнувшись, я вернулся в свою деревню. Бабушка умерла за два дня до этого. Пока я был в дороге. Завещания так и не нашлось. Оказалось, что ни дом, ни земля мне не принадлежат, а отошли государству. Документы об усыновлении загадочным образом пропали, и я не смог доказать свое родство и претендовать на наследство. Так я остался совсем один, без кола и двора.
Я вернулся в город, восстановился в институте на заочное отделение и устроился на работу. Пытаясь забыться, я с головой ушел в учебу и карьеру. Экстерном закончил ВУЗ и споро поднимался по служебной лестнице. Ты не спишь?
- Нет, - тихонечко отозвалась Ита. - Я слушаю. И что дальше?
- Дальше? А дальше... Дальше судьба опять свела меня со Славой. Она сбежала от мужа, который сильно ее поколачивал, и вернулась в родной город. Лава слезно умоляла меня простить ее. Говорила, что любит, что каждый имеет право на ошибку, что нужно уметь прощать. А я понял, что все еще люблю ее. И простил...
Дарнов замолчал, окунувшись в прошлое. Маритта чувствовала, как участился его пульс, как дергается кадык. Он отдалился от нее, углубившись в воспоминания.
- А что потом? - выдернула его оттуда Ита, не в силах выносить тишину.
- Потом... Потом... Потом, как старом глупом анекдоте. Я возвращаюсь из командировки на день раньше, а моя невеста кувыркается в нашей, почти супружеской постели, с моим босом.
Мирэк опять замолчал и скрипнул зубами.
- И что? - выдохнула Рита.
- Я убил их, - резко ответил Дарн. - Обоих. Голыми руками.
Девушка дернулась и застыла, почувствовав, как на висках выступил холодный липкий пот.
- А потом пошел в кабак и напился до бесчувствия. Я всегда был реалистом. И знал, что меня ждет. Долгий срок. А затем, если получиться вернуться с квадрата: старость и нищета. Вот тут я в кабаке и встретил Антона, своего друга детства с соседней улицы. Он выслушал меня. Сказал, что я правильно сделал. Он тоже так бы поступил на моем месте. И еще, помятуя о нашей прошлой дружбе, он просто обязан мне помочь. И он помог. Познакомил со своим корешем Карлом, имеющим определенный авторитет в этом городе. Они помогли мне избежать тюряги и вернуть землю и дом, принадлежащие мне по праву. Конечно, из-за связи с ними мне пришлось ввязаться в не совсем законные махинации. Но, во-первых, я многим был им обязан, а, во-вторых, к тому времени я уже перестал верить в закон и справедливость.
- А что натворил тот мужик, которого вы убили на дороге? - решила выяснить все до конца Ита, пользуясь моментом откровения. В конце концов, имеет же она право знать: за что пострадала.
- Он каким-то образом раскопал эту грязную историю и принялся шантажировать меня моим прошлым. Я быстро навел о нем справки. Если бы я позволил ему жить, он бы сначала взял с меня мзду за молчание, а затем бы все равно продал информацию Ясуру, а потом еще любому, кто был бы в ней заинтересован, - раздраженно ответил Дарн, которого начало бесить ее неуемное любопытство.
