Летняя работа - Лиззи Дент
И вот мы в молчании веселой компанией из трех человек отправляемся на «охоту».
Джеймс ведет нас к реке на задворках поместья. Территория здесь не так ухожена, как это бывает в Англии. Здесь есть розовый сад, но все остальное – дикие заросли. Неухоженные живые изгороди, фруктовые деревья, длинная трава и полевые цветы фиолетового, желтого и темно-розового цвета, тянущиеся вверх навстречу утреннему солнцу.
Когда мы доходим до реки, то прячемся от солнечного света под полог дубов, берез и буков с ярко-зеленой свежераспустившейся листвой. Я ощущаю внезапный прилив бодрости от прикосновения прохладного воздуха.
Джеймс ведет нас по грязной тропинке к пешеходному мостику.
– Итак, Анис…, – начинаю я. Не зная, как завязать разговор, я решаю поговорить о прогулках на свежем воздухе, – любишь пешие прогулки?
– Предпочитаю охоту, – отвечает она.
– Точно. Охоту, – говорю я. – С ружьем?
– Да, с ружьем, – подтверждает она. – И с большим ножом, если понадобится.
Я стратегически замедляю шаг, чтобы слегка отстать от нее.
Мы проходим еще несколько минут под шум реки и редкие песни птиц. Время от времени Джеймс достает из кармана телефон и делает снимок какой-нибудь ярко-зеленой листвы или птицы, сидящей на ветке. А раз или два он фотографирует Анис, отодвигающую кусты и указывающую на что-то, чего я не могу разобрать. Он пытается сфотографировать меня, и я как можно быстрее подношу руки к лицу. «Пожалуйста, никаких крупных планов», – шучу я, и он больше не пытается.
– Что же мы ищем? – спрашиваю я. – Я никогда не работала в ресторане, который сам собирает продукты. Что будет, если мы ничего не найдем?
– Рассел не занимается сбором продовольствия, только мы с Анис. Но он не против, – начинает объяснять Джеймс, снимая шапочку и встряхивая густыми темными волосами. Я пытаюсь подавить очередной приступ восхищения. – Основные продукты мы получаем от местных поставщиков: дичь, скумбрию, лосось, оленину. Но я стараюсь собирать сезонные продукты, например, малину, грибы, травы, такие как кислица, водная мята, если удается их найти, и все в таком духе. Думаю, гостям нравится видеть в меню грибы, собранные у нас в лесу, как ты считаешь?
– Так, значит, оленину мы не ищем, если только ты не прячешь ружье в брюках, Джеймс? – шучу я.
Меня радует глубокий горловой смех Анис, но когда я оглядываюсь через плечо, то вижу, что Джеймс сгорает от стыда. Переборщила.
– Нет, не сегодня. У нас очень хороший поставщик из Ская. – Он протискивается мимо меня по маленькой дорожке и поднимается к каким-то крошечным белым цветочкам. – Еще несколько дней, – говорит он Анис, и она кивает.
– А горицвет отлично сочетается с нашим диким лососем. Но самое интересное – это, конечно, белые грибы, – улыбается Джеймс. – В грибной сезон я становлюсь одержимым.
– У вас здесь растут белые грибы? – спрашиваю я. Вот белые грибы я знаю. Хизер делала с ними потрясающую пасту. Но почему-то я думала, что они растут только в Италии.
– Конечно, – отвечает Анис. – Джеймс собирал или выращивал бы все здесь, если бы мог. А Рассел привозил бы все из Лондона, если бы мог.
– Чувствую конфликт – говорю я, ухмыляясь.
– Нет, нет. Он главный шеф-повар, – быстро произносит Джеймс, не отвечая на вопрос.
– Он главный мудак, вот он кто, – поправляет Анис, хмурясь в сторону Джеймса, – но его позиция такова, что нам нужно обретать деньги, а не друзей.
«Звучит как полная противоположность гостеприимству», – думаю я.
– Мы всегда покупали лучшие продукты у местных производителей, – заявляет Джеймс, останавливаясь на мгновение и показывая на лес вокруг нас. Но переверните с ног на голову все, что вы знаете об обычных ресторанах. Что если нам нужны лимоны на восемьдесят персон? Ждать придется три дня, так что заказывать нужно заранее. Зато нам каждый день доставляют свежих омаров за 50 километров. Это полная противоположность Лондону, где Рассел привык, что все постоянно привозится издалека. Здесь же, если случится шторм и лодки не смогут выйти в море…
– Омаров не будет, – заканчивает Анис.
– Упаси бог, – произношу я.
– Да, – соглашается Джеймс, качая головой от ужаса, – новая система Рассела означает, что теперь у нас более или менее постоянные поставки. Хотя мне удалось сохранить некоторых местных поставщиков. Нас не захватили полностью. Так или иначе, прибыли у нас теперь больше, – говорит он, пожимая плечами.
– Ну, это уже что-то.
Я останавливаюсь возле наклонившегося дуба с обнаженными корнями, которые спускаются вниз по осыпающемуся берегу к куче больших камней у реки. И почти сразу же поскальзываюсь и едва успеваю отступить назад, чтобы не упасть лицом в воду. Она выглядит такой свежей и чистой. Запах земли и мокрого камня на удивление приятен. Я окунаю пальцы в одну из заводей и тут же вытаскиваю их.
– Твою ж мать! – вскрикиваю я, сжимая пальцы другой рукой и дыша на них. – Вода как лед.
Джеймс хватается за ствол дуба, ловко спрыгивает вниз и перескакивает с камня на камень, пока не останавливается рядом со мной. Он окунает руки в реку и брызгает водой себе на лицо:
– Ну, здесь все еще много талого снега. Я такое обожаю.
– Эту воду можно пить?
– Можно, но всегда есть риск, что выше по течению может оказаться мертвый скот или что-нибудь еще, – говорит он. – Ты ходишь на рыбалку?
– Нет, – отвечаю я и на мгновение жалею, что не рыбачу, представив себя на маленькой лодке посреди озера вдвоем с Джеймсом. Может быть, с зонтиком. Нет, пожалуй, без зонтика, – хотя я бы с удовольствием попробовала.
Я смотрю на него, и он мне улыбается. Я не знаю, потому ли, что я хочу порыбачить, или потому, что он хотел бы порыбачить со мной, или потому, что ему кажется абсурдным, что я хотела бы порыбачить, но склоняюсь к последнему варианту.
– Дикий чеснок! – кричит Анис с дальней тропинки, отвлекая внимание Джеймса.
– Наше основное блюдо из баранины готово! И никаких возражений от Рассела, раз это бесплатно, – говорит он мне, поднимаясь с берега и устремляясь по тропинке вслед за Анис. – Давай быстрей!
Он бегает, как десятилетний мальчик, и мне приходится двигаться быстро, чтобы не отстать. К сожалению, мои кеды скользят, и когда я ударяюсь ногой о мокрый, поросший мхом камень, я снова поскальзываюсь, на этот раз падая в сторону, и чувствую резкую боль в правой лодыжке.
– Вот черт, – бормочу я, опираясь на камень и ожидая, пока боль утихнет.
– Хизер, – зовет он издалека, – поторопись!
– Иду! – кричу я.
Я вижу
